– Ты понимаешь, что говоришь, Юрий Дмитриевич?
– Понимаю, – усмехнулся Гнедич. – У нас в конторе работал чей-то шпион, хотя не могу себе представить, кому под силу внедрить его к нам таким способом, а потом забрать обратно. Это скорее похоже на мистическое вторжение, инспирированное дьяволом, а не реальной конторой типа нашей. Либо… – подполковник раздавил сигарету в пепельнице, – либо наш противник применял генератор подавления психики вроде того, над которым работает ИП-отдел.
– Этого не может быть! По части разработки «психонавигатора» мы впереди планеты всей, как говорится.
– Я тоже так считаю. И все же у нас работал человек, о котором мы ничего не знаем. Никаких следов он не оставил. Поговорите с «папой», это же его ставленник.
Генерал потер затылок ладонью, сморщился.
– Боюсь, «папа» об этом ничего не знает. Если этот «капитан» обладал такими возможностями, он мог организовать любой «звонок сверху», любое документальное подтверждение. – Михаил Юльевич встрепенулся. – А ты часом не разыгрываешь начальника, подполковник? Ведь это же черт знает что! В святая святых конторы – в сверхсекретную лабораторию по изучению паранормальных явлений с целью их применения проникает человек, спокойно работает там полгода, выкачивает информацию, а потом внезапно исчезает! Ты представляешь, чем это грозит нам с тобой, если дознаются секретчики?
– Представляю.
– Нет, не представляешь! Нас даже расстреливать не станут, просто испытают на нас какой-нибудь «глушак» и превратят в идиотов. Немедленно разберись с этим капитаном, брось на его поиски волкодавов Баринова, поставь на голову кадровиков, пусть тоже помучаются, доказывая, что не принимали на работу капитана Висковатого. Стертый файл – не фунт изюму.
– Я уже подключил всех, кого следует, – сказал Гнедич, вставая. – О результатах доложу к вечеру. Но сдается мне, капитана Висковатого никогда не существовало в природе. Это или «легенда» разведчика, или… вообще не человек.
– Ага, – кивнул с обманчивым добродушием генерал, – это был леший, а может, агент Бабы Яги. Наслушался ты баек от своей благоверной, Юрий Дмитриевич, да и начал верить в чертовщину. Я же материалист и привык опираться на логику и факты, и, между прочим, еще ни разу не пожалел об этом. Ты же бывший физик, теоретик и практик, тебе по долгу службы положено разгадывать мифы, а не городить новые. Если человек работал, он должен был оставить след, вот и ищи этот след.
– Есть искать след! – подчеркнуто лихо ответил Гнедич, выходя из кабинета. На пороге задержался. – Про агента Бабы Яги я еще не думал, но теперь поразмышляю обязательно. ИП-отдел влез в такие мистические дебри, раскопал такие бездонные глуби эзотерической информации, что хранители этой информации не могли не встревожиться. Они могли и черта послать на разведку. Кстати, Баба Яга изначально – прародительница, хранительница рода, традиций, быта, детей и лесного хозяйства, то есть положительное существо, это уже в наше время, лет сто назад, исказили ее облик и характер, превратили в злобную старуху, питающуюся мясом детей. Впрочем, в русской истории много чего искажено, вы-то, наверное, читали кое-какую летописную литературу в спецхране.
– Иди, подполковник, – махнул рукой Сколотов. – Не наше дело восстанавливать истину, наше дело хранить тайну.
– От кого? – усмехнулся Гнедич. – Или для кого?
Генерал недовольно глянул на него исподлобья, и Юрий Дмитриевич вышел из кабинета начальника УИБ. В своем кабинете он включил компьютер и долго копался в сайтах всех доступных сетей в поисках информации о капитане Висковатом. Через час сдался, вызвал Сидорова, выслушал его сбивчивый доклад и слегка успокоил лейтенанта, поделившись с ним своим предположением о возможности «коллективной галлюцинации», наведенной на сотрудников управления с целью отработки психотронных генераторов типа «психонавигатор». Лейтенант в «галлюцинацию» капитана Висковатого не поверил, но понял начальника хорошо и ушел с целеустремленным видом человека, увидевшего свет в конце туннеля.
До конца дня Юрий Дмитриевич провел еще несколько совещаний и встреч со своими подчиненными, потом вернулся к компьютеру и вывел на экран досье на бывшего инструктора по спецподготовке и рукопашному бою Антона Громова.
История Громова его не потрясла, он знавал судебные ошибки и похлеще этой. Парня явно сдали в качестве «стрелочника» за просчеты и ошибки начальства ГРУ, допустившего нестыковку взаимоисключающих заданий двух групп одновременно. Главарь таджикских боевиков Сулейман должен был выдать координаты базы и перевалочного пункта наркотиков на территории Таджикистана, причем сделать это достаточно тонко, после захвата отряда «строителей», составленного из двух разных спецподразделений. Не вмешайся в это дело Громов, все так, наверное, и произошло бы, но он не был посвящен в планы командования и начал бой. Гибель Сулеймана и потерю многих миллионов долларов ему, конечно, простить не могли, хотя парень, по сути, ни в чем виноват не был.
Гнедич еще раз внимательно вгляделся в спокойное, волевое и решительное лицо Громова с прозрачно-серыми глазами и подумал, что недооценивать его нельзя. Парень не опустился в тюрьме, не скурвился, не стал «петухом», не дал себя подчинить, что говорило о его возможностях больше, чем послужной список. И еще он должен нравиться женщинам, пришла невольная мысль. Бабы инстинктивно чувствуют силу таких мужиков. То-то Лерка обхаживала его, как самого дорогого гостя.
Юрий Дмитриевич усмехнулся. Ревновать жену ему еще не приходилось, хотя ее окружение никогда ему не нравилось. А вот похолодание в их отношениях в последнее время усилилось. Он называл это состояние «вторым семейно-ледниковым периодом», первый случился год назад, когда Валерия вернулась из командировки на два дня раньше и застала дома Людмилу Болтак, лейтенанта из «амазон-гвардии» УИБ. К счастью, тогда ему удалось доказать, что лейтенанта Болтак он просто вызвал для выдачи секретного задания.
– Что ж, Антон Андреевич, – вслух сказал подполковник, выключая компьютер. – Поживем – увидим, какой ты мне соперник.
Вечером он подвел итоги дня.
Капитана Висковатого отыскать не удалось. Вероятнее всего, он действительно не существовал в природе, потому что человека с такой фамилией и послужным списком не знал никто, даже «папа», Директор службы, который якобы и «порекомендовал» принять Висковатого в ИП-отдел из лаборатории Арзамаса-16.
Не улучшилась ситуация и с поиском пропавших возле Ильмень-озера сотрудников ИП-отдела, отправленных туда для изучения феномена «ведьминой поляны». Группа следопытов из Управления контрразведки, посланная в этот район самим «папой», радировала о полном провале своей миссии, едва самым натуральным образом не провалившись в полном составе в болото.
Из этих двух неудач Юрий Дмитриевич сделал два далеко идущих вывода, хотя сам еще не понял всей глубины проблемы.
Вывод первый: ИП-отдел попал под пристальное наблюдение какой-то структуры, использующей нетрадиционные методы слежки и контроля.