— И почему, интересно, я не испытываю такого же счастья при мысли об этом, как вы? — хмуро полюбопытствовала я.
Владыка ничего не ответил. Лишь насторожился, прислушиваясь к чему-то в коридоре. Затем шагнул к зеркалу и, не прощаясь, растворился. А в дверь тотчас же требовательно забарабанили.
— Отступники, неужели опять кого-то убили? — Я устало вздохнула. — А я даже пообедать не успела!
— Тефна, открывай! — грозно потребовали из-за двери. — Это я, Шерьян.
Я уныло посмотрела на книгу, которая так и осталась лежать на краешке кровати, не заинтересовав Владыку. Затем встала, со стоном потерла виски, пульсирующие жаром мигрени, и выполнила требование супруга.
Шерьян ворвался в комнату с такой скоростью, будто за ним кто-то гнался по пятам. Схватил меня за руку и рьяно куда-то потащил из комнаты, не снисходя до объяснений. Впрочем, книгу он все же успел прихватить, без спроса сунув ее себе под мышку.
— Ты чего? — возмутилась я, так же рьяно отбиваясь от него. — Больно же! Ты мне на запястье синяков наставишь.
— Быстрее, Тефна, — прошипел Шерьян, но нажим пальцев немного ослабил. — Быстрее, пока новое убийство еще не стало достоянием общественности.
— Убийство?! — Я ахнула, почувствовав, как у меня от неожиданности ослабли колени. — Но кого?
— Сама скоро увидишь, — огрызнулся Шерьян. — Я думаю, тебе стоит на это посмотреть.
Что мне оставалось делать? Пришлось покориться и последовать за ним.
* * *
Я никогда не подозревала, что у Шерьяна настолько извращенное чувство юмора. Спрашивается, какого демона он притащил меня в парк, прилегающий ко дворцу, испугав при этом до нервной дрожи? Чтобы я полюбовалась на труп оленя? Если это так, то не вижу ничего забавного. Да, несчастному животному какой-то хищник разорвал горло. И что в этом такого? Подобное в природе происходит сплошь и рядом.
— Ну и что ты об этом думаешь? — наконец, прервал затянувшееся молчание Шерьян, присаживаясь на корточки рядом с мертвым оленем.
— Ничего не думаю, — огрызнулась я. — Ты притащил меня сюда, чтобы полюбоваться на результат охоты серого хищника?
— Ты полагаешь, это сделал волк? — с сомнением протянул Шерьян, проигнорировав мое резонное возмущение. — Вряд ли. Погляди какие следы от клыков! Да он же с одного укуса почти оторвал ему голову!
Я невольно заинтересовалась. Присела на корточки и прикинула, какого размера должна быть пасть, чтобы так разодрать горло. Результаты впечатляли.
— Да, не хотела бы я с таким чудищем повстречаться как-нибудь темной ночкой в лесу, — пробормотала я, поежившись.
— Это еще не все. — Шерьян встал и обвиняющим жестом ткнул в ближайшее дерево. — Что скажешь по этому поводу?
Я проследила взглядом за его жестом и удивленно присвистнула. Потому что кто-то располосовал мшистую кору древнего дуба. Свежие царапины отчетливо выделялись на фоне темной древесины. И отпечаток лапы был явно кошачий.
— Это не я! — поспешила я оправдаться, испугавшись, что Шерьян накинется на меня с обвинениями. — Честное слово! Посмотри, какое расстояние между царапинами. Да у меня лапа раза в три меньше!
— Ты умеешь увеличивать размеры тела, — резонно возразил храмовник. — Та серая зверюга, в которую ты превращалась на Пустоши, вполне могла бы проделать подобное.
— Ты мне не веришь? — Я вспыхнула от обиды. — Но это правда! К чему жертвовать силами, и немалыми, стоит отметить, чтобы загнать оленя? Не считая опасности навсегда остаться в кошачьем облике. Знаешь, Шерьян, меня и при дворце Гвория неплохо кормят, чтобы я выходила на охоту в его лесах, рискуя расстаться со шкурой.
— Туша животного не тронута. — Голос Шерьяна звучал ровно, и я никак не могла понять, обвиняет он меня или нет. — Хищник, который сделал это, не был голоден. Он убил оленя во имя собственного развлечения.
— Тем более, — фыркнула я. — Я никогда не выхожу на охоту без очень веской на то причины. И вообще, мне непонятно, почему ты так взъелся на меня из-за какого-то оленя?
Шерьян еще некоторое время молча смотрел на меня. По его непроницаемым глазам невозможно было понять, о чем он думает на самом деле. Затем храмовник вздохнул и негромко произнес:
— Почему взъелся? Потому что любая охота в эльфийских лесах приравнивается к браконьерству. Наказание за это преступление весьма суровое, но даже не это главное. Если во дворце узнают про злосчастного оленя, то не избежать большой беды. Тебя наверняка обвинят в том, что ты не в силах сдерживать свои кровожадные инстинкты. Все это в совокупности с убийством Элмона будет означать крупные неприятности для тебя.
— Вот как. — Я встревоженно закусила губу. Еще одна ловушка. Вторая за один день. Мои недоброжелатели явно активизировались. Почему, хотелось бы знать?
— Но ты мне веришь? — настойчиво спросила я, глядя поочередно то на мертвого оленя, то на Шерьяна.
— Верю. — Слабая улыбка скользнула по губам храмовника. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему отныне тебе нежелательно оставаться в одиночестве пусть даже на короткое время?
— Понимаю, — процедила я и кивком указала на книгу, которую Шерьян все так же держал под мышкой. — А с ней что делать?
— Это твоя собственность, ты и решай. — Храмовник пожал плечами. — Придумала, куда спрятать?
Я пригорюнилась. Это был самый сложный вопрос. В моих покоях не было безопасного места, которое бы не обнаружили при обыске. Не под покрывалом же, в самом деле, книгу держать. Хотя… Если отныне мне суждено проводить ночи в покоях мужа, то, может быть, он что-нибудь интересное подскажет?
— Я так понимаю, мне надлежит перебраться к тебе в комнату, — несколько смущаясь, произнесла я. — Следовательно, и прятать ее надо там. Не подскажешь, где ее не найдут?
Шерьян неожиданно запрокинул голову и громко, от души, расхохотался. Я насупилась, чувствуя себя по крайней мере глупо. Спрашивается, чего он развеселился? Разве я сказала что-нибудь смешное?
— Извини, Тефна. — Храмовник прекратил смеяться так же внезапно, как и начал. Вытер глаза, заслезившиеся от приступа неуместного веселья, и ласково на меня посмотрел. — Просто иногда твоя непосредственность ставит меня в тупик. Я предполагал, что тебя надо будет долго уговаривать переехать в мои покои, приводить всевозможные доводы и объяснения. А ты взяла и просто поставила меня перед фактом. Безо всяческих споров и скандала. Не узнаю прежнюю Тефну, право слово.
Я кисло поморщилась. Ну вот, ни за что, ни про что еще и истеричкой обозвали. Да, раньше я не всегда вела себя правильно и разумно. Что поделать, если родилась слишком эмоциональной. Теперь же научилась спокойно воспринимать неминуемое. Ну, почти спокойно. По крайней мере не позволяю чувствам взять надо мной верх.
— Отец.
Я вздрогнула, когда вдруг услышала рядом с собой голос Рикки. Заозиралась, пытаясь понять, где он прячется. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался пустынный лес. Только далеко справа над стройными рядами деревьев возвышалась высокая крепостная стена дворца. Тишина и пустота. Лишь где-то над головой жалобно чирикает пичуга, верно, чувствуя приближение затяжных холодных дождей.