– Балбес, – стукнула она по протянутой руке Никиты.
– А! – встрепенулся он. – Таня, садись, чаю попьем. А то мы у тебя не успели. У нас и пряники есть.
На негнущихся ногах Татьяна дошла до стола и упала на низенький раскладной стульчик. В голове все путалось.
– Как считаете, молодежь, дождь будет? – весело спросил Сергей Петрович.
– Конечно, будет, – тут же отозвалась Соня. – Папа, я считаю, нам пора уезжать.
– А ты, Ник, как? – посмотрел на Никиту мужчина.
– Я как вы, – протянул Никита.
Кружка выпала из Таниных рук. Горячий чай плеснул на босоножки.
Она не помнила, как вскочила, пробормотала какие-то невнятные извинения и быстро пошла прочь.
«Это происходит не со мной! – Слова эти как молитва бились в голове. – Это мне снится. Мамочка, что же это?»
– Эй, подожди!
Таня побежала.
– Ты чего?
Неожиданно на ее пути оказался Никита.
– Чего ты расстроилась? Из-за Соньки? Не обращай внимания, она со всеми такая.
– Извини…
Татьяна обогнула его и попыталась уйти.
– Ну, что опять не так? – Никита схватил ее за руку. – Ты что, обиделась, что я уснул у тебя?
Таня покачала головой. Смотреть на Никиту она боялась.
– А, я понял! – Он присел, заглядывая ей в лицо. – Соня моя сестра. Старшая. Ты подумала, что она моя девушка?
– Почему вы сюда приехали? – Таня Жабина почувствовала, что глаза ее наполняются слезами.
– Тут в прошлом году дядя Фома был, – растерялся Никита. – Говорил, места хорошие. Я рассказывал тебе.
– И Огурцову ты не знаешь?
– Может, в школе… – Никита явно не понимал, что от него хотят услышать.
– И меня ты до вчерашнего дня не видел?
– Может, видел…
– И не приносил мне на крыльцо цветы?
– Что? – Никита отпустил Танину руку и попятился.
– А записка? – Девочка полезла в карман в поисках вчерашнего послания. Как там было? «Милая Таня…» – Записку ты писал? – Черт, сейчас она была в других штанах!
– Не писал. А что случилось?
Коленки у Татьяны подогнулись, но она устояла.
– Слышь… – Никита с трудом подбирал слова. – Ты… это… Может, вечером встретимся? Если дождя не будет.
И, словно опровергая его слова, в небе заворчал гром.
– Кажется, я ошиблась, – прошептала Таня, хватаясь за голову.
Боже, какой идиоткой она, наверное, выглядела в глазах Никиты! Сама навязалась со знакомством, первая полезла целоваться! Она-то хороша! Могла ведь сразу все выяснить, было же видно, что Никита ведет себя как-то не так! Но главное – это совпадение имен!
– В чем ошиблась? – Никита еще шел за ней, но уверенности в его голосе не было.
– Прости!
Терпеть это было невыносимо. Таня крутанулась на пятках и бросилась бежать. Над головой у нее грохотал гром.
Она ошиблась, ошиблась. Повесила на ничего не подозревающего парня свою влюбленность. А он-то, бедный, наверное, голову ломал, откуда на него свалилось такое чудо. Теперь были понятны и его взгляды, и его непонимание, и его молчаливость. Никита, наверное, решил, что она дурочка. Вот так с лету подойти, познакомиться да еще наговорить кучу глупостей.
Ошиблась… Попала не в тот лагерь.
Вдруг страшная догадка заставила ее остановиться.
А было ли с кем путать Никиту? Что-то она не помнит вторую палатку на их реке. И Катюша говорила, что не видела трех парней, что приехал какой-то мужчина с усами… Белка еще посоветовала Ждановой получше промыть глаза…
Огурцова!
Не было ничего! Никто не приезжал! Никуда Белка не звонила. Она все выдумала. А эта троица с палаткой появилась случайно. Ей просто повезло! И как все вышло – невероятное попадание по количеству людей, и даже имя совпало!
А как же ночная серенада? Кто же тогда пел?
Таня снова побежала.
Цветы, записка… Неужели?..
Она ураганом ворвалась на участок Клёпы. Пронеслась мимо удивленных родственников, вбежала в дом.
– Андрей! – крикнула Таня и застыла на пороге.
В комнате Кривцова около кровати лежали обломки гитары. Были они того же цвета, что и щепки, которые она подобрала несколько ночей назад около своей калитки.
Так, Клёпа играл. А кто же пел?
– Привет, Танька! – В окне показалась довольная физиономия Кривцова.
Девочка бросилась на выход, ничего не видя перед собой, снова промчалась мимо Клёпиных удивленных родственников, вылетела за калитку и на улице натолкнулась на Тигру.
– Ты знал? – вцепилась она в руль Серегиного велосипеда. – Знал! Вас было трое – Огурцова, Клёпа с гитарой. А песню пел ты!
Она вдруг вспомнила, как утром того дня, когда ее забор обвила гирлянда из цветов, на багажнике тихомировского велосипеда была засохшая трава.
– Эй, ты чего такая шальная? – Оттого что его велосипед трясли, Тигра чуть не свалился на землю. – Какая песня? На солнце перегрелась?
– Огурцова подговорила?
Теперь все стало на свои места. Это был банальный розыгрыш. А началось все с разговора около костра. Таня сказала, что любовь – это глупости, и вездесущая Белка решила доказать, что любовь – это главное в жизни. Черт возьми, у нее это неплохо получилось. Туз кубков она, конечно, подложила, иначе зачем она размахивала колодой перед тем, как предложить ее Тане. И как все красиво расписала – страсть, всепоглощающая, обжигающая!
И она, Таня, глупая Лягушка, повелась! Повелась, как младенец! Что нужно для того, чтобы почувствовать себя влюбленной? Пара букетов, серенада перед сном и любовная записка. Дешевый набор! Но ей и этого хватило. Кто она после этого? Лягушка безмозглая и есть.
Черт, черт, черт!
Таня выпустила руль велосипеда и бросилась к дому Огурцовой. В голове у нее сидело одно желание – отомстить. Прямо сейчас ворваться в дом к Белке и перевернуть там все вверх дном! Только бы сама Огурцова не попалась ей под руку. Лягушка сейчас за себя не отвечала.
Гром в небе, казалось, поддерживал ее.
– Ты куда? – Тигра на велосипеде был заметно быстрее бегущей Татьяны. – Мы же пошутили!
– Мы? – Таня попыталась оттолкнуть от себя велосипед, но Сергей вовремя свернул в сторону. – Вы всё знали, следили и втихаря смеялись надо мной!
– Никто не смеялся! – Тихомиров перекрыл велосипедом дорогу. – Мы думали, что эти с палаткой скоро уедут. Что они здесь всего на пару дней. Ты сама виновата. Кто тебя просил лезть знакомиться? Тебе же говорили – не ходи!