Book.

– Балда ты, Сань!

– Почему? – удивился и даже как-то обиделся я.

– Потому… С тобой никакого театра не надо! Ну что, встаем?

– Встаем, – подтвердил я и опрокинул ее обратно на постель.

До нашего знакомства Вадим жил в Малиновке, снимая квартиру у какого-то родственника – достаточно близкого, чтобы тот не опасался за сохранность меблировки, но достаточно дальнего, чтобы без зазрения совести брать деньги за аренду. Вполне по-божески, однако бывший за глаза призывал на его голову такие жуткие кары, что, узнай о них этот «мелочный, корыстный сын собаки женского пола», назад ни за что бы не пустил.

Конечно, за эти полгода Вадим мог и сменить квартиру – но очень сомневаюсь. Он тоже умел считать денежки, а другого такого выгодного варианта нипочем бы не нашел.

Ох, как же мне не хотелось с ним встречаться… Но если Сане что-то в башку втемяшится, то проще дать ему перебеситься, чем пытаться переубедить. На вертолете он теперь, хе-хе, летать вряд ли будет, как и по лестницам кататься… Беда в том, что воображение у него уж слишком богатое, ему еще что-нибудь столь же гениальное придумать – раз плюнуть!

Сам напарник был полон энтузиазма и энергии, как горный козел, удравший из зоопарка.

– Так, Ленка, ты будешь стоять вот тут, – деловито скомандовал он, указывая на вход в подъезд. – А я – внутри, у батареи, чуть что – мигом выскочу.

Саня наклонился, подобрал обломок кирпича и для верности подпер им дверь.

– А может, ты лучше в мусорный бак спрячешься? – вкрадчиво предложила я. – Прикопаешься там для маскировки…

– Давай уж сразу в канализацию. – Парень кивнул на чугунную крышку в паре метров от подъезда. – Только, чур, отстирывать потом ты будешь.

– Вот еще! Я тебя целиком в стиральную машину запихну – в режиме «очень грязное белье», с кипячением…

Саня ухмыльнулся:

– Ладно, не буду рядом с тобой светиться, – и шагнул в подъезд.

– Постой! – Я рванулась следом. – А мне что – так тут столбом и стоять? Может, Вадим только через час придет!

– Ну сделай вид, будто собаку выгуливаешь.

– И где же она?!

– Вот и подзывай – вдруг прибежит?

– Дай хоть на мобилке поиграю!

Саня порылся в карманах.

– На. Только не включай.

– А как же…

– Лен, какие на фиг игры? – осадил меня напарник. – Твоя боевая задача: сканировать местность на все триста шестьдесят градусов. Видимость создай – и ладно.

Я постояла, повертела в руке увесистый телефон. Стало как-то не по себе – не из-за Вадима, вот еще! – но тихий пустынный дворик производил гнетущее впечатление. Я на всякий случай отступила под козырек подъезда – мало ли, вдруг сверху еще что-нибудь свалится.

– Сань…

– Чего? – недоуменно высунулся тот из-за двери.

Хоть бы поцеловал напоследок… в смысле, для поднятия боевого духа!

– Ничего, – досадливо буркнула я. – Прячься.

…Или сказал что-нибудь хорошее…

– Ага. – Саня нырнул обратно. Мне захотелось запустить ему вслед мобилкой.

Честно говоря, мне очень хотелось сказать Ленке чего-нибудь ободряющее… ну или хотя бы поцеловать. Но я сильно подозревал, что при малейшем эдаком поползновении в меня полетит сначала мобилка, а следом чугунный люк от канализации.

Ну и ладно, подумал я, оглядывая подъезд. Так себе местечко… надписи на стенах, преимущественно трехбуквенные, замусоренный пол и резкий кошаче-крысиный запах. Сиживал я и покомфортней – помню, на один секрет мы приволокли в окопчик роскошное кожаное кресло от подорвавшегося на мине «лексуса» – ну так мне здесь не шесть часов куковать. В конце концов, напарнице всего-то нужно обменяться десятком слов со своим бывшим – относительно которого я уже стал понемногу заражаться Ленкиной уверенностью. А если что: вот он я, рядом, в щель пасу, и фиг он у меня пистолет успеет вытянуть! Электрик… подумаешь… мы таких по утрам, вместо булочек для кофе… и самого кофе.

Додумать я не успел.

Напарнику удалось-таки меня настропалить – когда между домами показался Вадим, я вздрогнула и прижалась спиной к косяку. Впрочем, пугаться тут было нечего, даже наоборот: вид у бывшего был унылый и усталый, спина ссутулена, голова опущена. Еще шаг – и мне пришлось бы посторониться, пропуская его в подъезд.

– Кхм…

Саня этот… ему бы фантастические романы писать! «Убийца» растерялся так, что выронил чемоданчик.

– Леночка? – недоверчиво переспросил он не то у меня, не то у своих глаз. – Леночка! Ты вернулась?!

Ох… вот этого я и боялась.

– Нет, Вадим, стой… – Я выставила вперед руки, не давая себя обнять. – Мне просто…

Можно было соврать, что я пришла за фотоальбомом, случайно попавшим под раздачу и выкинутым вместе с рубашками, но мне так хотелось скорее покончить с этим делом, что я напрямик спросила:

– Вад, ты хочешь меня убить?

– Леночка… – опешил бывший. – Тебя? Убить?! Что это тебе в голову взбрело?! Я же тебя люблю… как… как…

– Трансформаторную будку? – скептически подсказала я, видя, что Вадим лихорадочно шарит взглядом по двору в поисках столь же достойного обожания предмета.

– Как звезду вечернюю! Светлую, чистую и удивительную! Ты – самое прекрасное, что когда-либо случалось в моей жизни…

Опаньки… Я за последние полгода от него столько комплиментов не слышала. Ну-ка, ну-ка…

– Леночка, – торопливо продолжал Вадим, опасаясь, что я снова его перебью, – я понимаю, что поступил с тобой подло, сам себя до сих пор простить не могу. Понимаешь, мы с ребятами собрались – ты не думай, это не какие-то алкаши, а друзья с работы! – отметили премию, ну и стали о бабах трепаться, хвастаться. Один заначку от жены в электрощите прячет, она жутко тока боится, другой раз в неделю «в командировку» к любовнице ездит… вот и я сдуру… выделаться решил… мол, моя мне вообще не указ, завидуйте…

– И что – позавидовали?

– Так ведь тут как раз ты пришла… – В голосе Вадима проскользнула досада, но он мигом исправился: – Леночка, ну что я должен сделать, чтобы ты смилостивилась? Хочешь – прямо сейчас соберем вещи и махнем на недельку в Сочи, а? Там сейчас бархатный сезон, тепло, солнышко… Черт с ней, с работой, пусть увольняют! Вспомни, как хорошо нам было вместе…