— Ага, и сверхвыбор тоже выдумка? — саркастически уточнил Жар.
— Нет, — признал Альк. — Но это все, на что они способны. К ним можно подкрасться, их можно оглушить, отравить, обмануть — путник не будет постоянно заглядывать вперед по всякой ерунде: не заболит ли у меня живот от этого пива? Справить нужду под ближайший куст или перейти на другую сторону дороги? Купить черные башмаки или серые? Так же свихнуться недолго! К тому же это запрещено кодексом, дар истощается. Поэтому путники применяют его только для работы либо в трудные моменты жизни: бой, опасная дорога, какие-то подозрения…
— Украсть его неподозрительно будет трудновато, — заметил вор. Вроде бы с иронией, но Рыска заметила, как изменилось выражение его глаз, став задумчиво-азартным, как будто Жару подкинули интересную задачку.
— Значит, надо провернуть дело так, чтобы он до последнего момента ни о чем не догадывался, — подхватил Альк.
— Но он же все равно почувствует беду! Даже я это умею! — возмутилась Рыска.
— И что? Его жизни наша встреча не грозит, а значит, легкой тревогой можно пренебречь. Ведь путник не знает, что именно произойдет — вдруг дар просто предупреждает его о надвигающейся грозе? Не отказываться же из-за нее от поездки. К тому же проблемы зачастую оказываются решаемыми: тех мужиков, от которых ты пряталась в кустах, путник просто развесил бы по елкам.
— Ага, а вдруг и нас развесит? — вроде как пошутил Жар, но зрачки у него заметно расширились.
— Ну так не дай ему такого шанса, — жестко отрезал Альк. — Неужели тебе ни разу не приходилось оглушать топором беззащитную бабульку, цепляющуюся жадными ручонками за кошелку с последними сбережениями?
— Топором — нет! — оскорбленно вскинулся парень и тут же понял, что прокололся. — И бабулек тоже! А в драке всякое бывало…
— Вот и применишь к нему свои «боевые» навыки. Хотя нет… — Крыс призадумался, шевеля усами. — Темные городские переулки — одно из тех мест, где путник всегда настороже, а в светлых слишком много свидетелей. Да и где потом его допрашивать? Нет, надо устроить похищение в лесу за городом. И днем. А там со спины, увы, не подкрадешься… Ты сможешь добыть парочку арбалетов? Или хотя бы луков?
— Мы еще не согласились! — поспешила напомнить Рыска.
— Вы уже не отказались. — Альк смотрел только на Жара. — Прикинетесь обычными грабителями, нацелите ему в лоб стрелы и велите спешиться, а потом привяжете к дереву и отойдете в сторонку.
— И как только он освободится, то кинется к городской страже и подробненько нас опишет!
— А вы переоденьтесь и спрячьте лица под масками.
— И будем выглядеть полными идиотами!
— Какая разница, что он о вас подумает? Вы же его красть будете, а не замуж звать. Главное, чтобы потом не узнал.
— Никого я красть не буду! — повысила голос Рыска, а то у девушки появилось ощущение, будто ее здесь вовсе нет.
— Испугалась?
— Я против совести идти не желаю! Чем тебя уже не устраивают Мирины Шахты?
— Потерей времени. Оно для меня ценнее денег.
— А для меня — нет!
— Слышь, Рысь… — Жар смущенно оттопырил нижнюю губу. — Давай ты нас где-нибудь в леске подождешь, а? Мы быстренько это дельце обстряпаем и вернемся…
— Ты что, с ума сошел?! — охнула девушка.
— Сто блестяшек! — проникновенно прошептал парень, косясь по сторонам. — Да этого путника за двадцатку вообще заказать можно! У нас один даже за пятнадцать взялся, и то с рук сошло!
— Куда заказать? — не поняла Рыска. — В веску вызвать?
— Точно, там и прикопать, чтоб концы в воду.
— Мы же не сделаем ему ничего плохого! — поспешно принялся убеждать девушку уже Жар. — По крайней мере, с бедными зверюшками видуны обходятся куда хуже! Это, если подумать, не кража выходит, а возмездие!
Рыска растерялась. В таком свете идея с похищением выглядела совсем иначе: почти невинно и словно бы даже справедливо. Действительно, не убудет же со злодея-путника часок простоять у дерева! «Бедная зверюшка», как нарочно, сидела к девушке самым облезлым и исполосованным рубцами боком. Правда, глаза как-то подозрительно щурила, но, может, они у нее просто от слабости закрывались?
— Ну не зна-а-аю… — промямлила Рыска. От ее выбора еще никогда не зависело нечто настолько серьезное. Даже когда она Жара спасать бежала — тогда девушка рисковала только собой, а тут и закон преступить придется, и с путником как-то некрасиво получается…
— Пожалуйста, — с непривычной мольбой в голосе попросил Альк, — помоги мне.
— Но ты точно ему ничего не сделаешь?!
— Ничего непоправимого.
— Я прослежу, — заверил подругу Жар. — В конце концов, это всего лишь крыса!
— Пока, — ощерился Альк и, быстро перебирая лапками, вернулся к Рыске под платье.
* * *
Тетя Нилуня была как свежий мед: на кончике ложечки восхитителен, но от выпитого залпом стакана все кишки слипнутся. Поэтому наставник Берек предпочитал принимать ее в небольших дозах, неизменно отказываясь от ночлега. Сегодня же тетушка оказалась особенно невыносима: ее любимый внучек, которого путник втайне терпеть не мог, отчудил такое, что по Пристаням еще год анекдоты ходить будут. Нилуня рыдала, сморкалась в платок и плечо племянника, и даже пирожки у нее — невероятно! — подгорели. Берек расплывчато пообещал что-нибудь сделать (может, даже и сделает), но сейчас думать об этом не хотелось. Тетушка была лишь поводом вырваться из тесных стен Пристани, отдохнуть от глупости учеников и склочности коллег. Путник нарочно растягивал удовольствие, позволяя нетопырю плестись шагом. До темноты как раз довезет до придорожной кормильни с лучшей варенухой в округе.
А еще Берека преследовало предвкушение чего-то приятного, забавного и полезного. «Кошель на дороге найду?» — от нечего делать начал гадать он. Близко, но не то. «Или встречу прекрасную девушку?» Еще теплее…
Нетопырь всхрапнул и прижался к обочине. Задумавшийся путник поднял голову и, вздрогнув, выронил недоеденный пирожок, щедро умащенный тетушкиными слезами: навстречу ему шли две закутанные в дешевые холщовые плащи фигуры. На головах у них красовались холщовые же торбы со свисающими до поясов лямками. В криво прорезанных дырках дико посверкивали глаза.
Жертва и похитители в звенящей тишине поравнялись и… разошлись, неотрывно таращась друг на друга. Путник чуть с нетопыря не свалился, выворачивая шею им вслед. Пройдя еще шагов тридцать, странные типы неожиданно подскочили и опрометью кинулись в придорожные кусты, хрустя ветками. Один — кажется, женщина — тоненько подвывал на бегу, размахивая арбалетом, как сковородкой. Берек натянул поводья. Что за бред?!