— Взаимно, — холодно ответил саврянин. От него иного и не ждали, пауза затянулась из-за Рыски. Девушка сглотнула, покосилась на Алька в поисках поддержки, не нашла ее и жалобно выдавила:
— Хи-хи.
Слова действительно оказались волшебными: дворецкий посторонился, давая им дорогу, и обратился к следующим гостям, с теми же фразами.
Прием был устроен на первом же этаже, в большом зале со сводчатым потолком и множеством отходящих в разные стороны галерей — будто внутри паука, подумалось Рыске. У каждого выхода стояло по стражнику в начищенных до блеска доспехах. Торжественные и неподвижные, как статуи, они тем не менее бдительно шарили взглядами по залу.
— Хм, — только и сказал Жар, идущий сразу за парочкой.
— А ты думал, все так просто будет? — шепотом же откликнулся саврянин.
— Думал, что будет хуже.
При виде висящих на стенах зеркал Рыска почувствовала себя маленькой-маленькой: у Сурковых дочерей было по зеркальцу размером с ладошку, в костяной оправе с ручкой. Но чтобы такие огромные… Это ж, наверное, целиком себя увидеть можно!
Девушка, не выпуская локтя Алька, подалась к ближайшему — и внезапно поняла, что уже видит, только не осознает. Это — она?! Из-за корсета живот прилип к хребту, а то и перетек в грудь, которая выпятилась куда дальше и выше обычного. Плечи расправились, голая шея казалась длинной и тонкой, а уж что Альк сотворил с Рыскиными волосами… как бы пчелы с ульем не перепутали.
Разглядев себя получше, девушка слегка успокоилась. Ненамного она и хуже этих благородных дам, а некоторых, пожалуй, и лучше. Белой крысой точно не кажется.
Народу в зале все прибывало. Одни, как и Рыска, растерянно осматривались, другие деловито, словно мыши на запах сыра, устремлялись к маленьким круглым столикам с угощениями. Блюда пустели почти мгновенно, но слуги неустанно подносили новые.
При взгляде на это изобилие Рыске почему-то жутко захотелось поковыряться в носу.
— О, закусочки! — обрадовался Жар, потирая ладони.
— Ты есть будешь?! — изумилась девушка.
— А чего? Нынче ж не пост. Смотри, смотри, там даже корзиночки с утиными мозгами! Пойду цапну парочку, пока не расхватали.
— Главное, не напейся, — хмуро предупредил Альк и взял с подсунутого слугой подноса высокий бокал с розовым вином.
— Обижаешь! — Вор устремился к столам, расчищая себе путь щедро раздаваемыми благословениями.
— Но разве мы… — непонимающе начала Рыска.
— Пусть вначале все войдет в колею. Стемнеет, гости освоятся, хозяева расслабятся.
— А что нам до этого делать?
— Развлекайся! — Саврянин иронично обвел зал бокалом. — Ешь, пей, сплетничай, заводи полезные знакомства. Попозже танцы будут.
— Я не умею танцевать, — смутилась Рыска. — А это обязательно?
— Нет. Но если пригласит сам хозяин, отказываться неприлично.
— Ой!
— Сомневаюсь, что он тоже это умеет. — Альк пригубил вино. — Кислятина. Мог бы хоть поначалу бочку приличного выкатить, жлоб.
Господин Шарак оказался немолодым, крупным и одышливым мужчиной. Он вышел к гостям в сопровождении путника (Альк недовольно, но без удивления прищурил желтые глаза), тоже пожилого и разъевшегося на хозяйских харчах, сказал складную, но совершенно пустопорожнюю речь, предложил чувствовать себя как дома и выразил надежду, что гости — а особенно прекрасные дамы! — останутся довольны приемом. О его цели Шарак не упомянул — все и так знали. Потом хозяин замка растворился в толпе, и веселье начало потихоньку набирать обороты. Выступил жонглер с горящими факелами, подали жареную поросятину на выпеченных из теста тарелочках. Рыска сжевала кусочек, едва почувствовав вкус, Альк даже не прикоснулся. Вино в его бокале тоже почти не убыло, саврянин держал его только для вида.
Потом начались танцы — и проблемы.
Девиц в зале, к счастью, было куда больше, чем мужчин, да и те старались не перебегать Шараку дорогу. Получив отказ, они безропотно переходили к другой девушке. Но тощий прыщавый юнец в черном с серебром камзоле оказался настойчив. И без того чванливый и избалованный, от вина он окончательно уверился в собственной неотразимости и пожелал во что бы то ни стало заполучить именно Рыску.
— Дама занята, — не выдержал Альк, видя, что сама она не отобьется.
— Кем? — искренне изумился юнец. Ну да, путник — так все равно ж слуга, быдло, не чета ему, красивому!
— Мной, — веско отрезал саврянин. На трезвого подействовало бы, но парень продолжал нарываться.
— Вы же не танцуете!
— Танцую, — процедил Альк, хватая Рыску за локоть и разворачивая спиной к нахалу, лицом к середине зала.
— Что ты делаешь?! — перепугалась девушка.
— Иначе он не отвяжется. Этот пьяный щенок уже готов на дуэль меня вызвать.
— Я же не умею!
— Я поведу.
— Куда?
— Куда поведу, туда и пойдешь. И улыбайся! А то он решит, что я тебя принуждаю.
— Ты и принуждаешь!
— Предпочитаешь танцевать с ним? — Саврянин кивнул на юнца, разочарованно потянувшегося за новым бокалом.
— Нет! — испугалась девушка. Не то чтобы ноги у нее пятками вперед росли, просто весковые пляски сильно отличались от этих, медленных и утонченных, когда не веселье выплескивают, а будто для картины позируют.
Альк отвел Рыску в самую неудобную (зато укромную) часть зала, поставил перед собой и с ходу потянул за руку, заставив шагнуть вперед. Вокруг уже танцевали, и на новую пару почти не обратили внимания.
— Два шага назад, шаг вбок, разворот… Руку не выпускай! — зловеще шипел саврянин, заставляя девушку чувствовать себя косолапым мишкой на веревке у цыгана. — Шаг вбок, два шага вперед…
Рыске казалось, что проклятая музыка никогда не кончится, — хотя танец был несложным, через несколько повторов девушка почти не сбивалась даже без подсказок. Но улыбнуться ей удалось, только когда пары остановились и господа стали благодарить дам за доставленное удовольствие. Альк тоже поцеловал Рыске руку — вернее, так выверено поднес ее к губам, что со стороны как будто коснулся, а на деле нет.
— Совсем ужасно было, да? — тоскливо спросила девушка.
— Сойдет. — Саврянин выпрямился, зорко огляделся. — Только в следующий раз держи руку расслабленнее. Так лучше партнера чувствуешь.
— А что, еще придется?!
— Надеюсь, нет.
Рыска озадачилась, не зная, то ли Альку так противно с ней танцевать, то ли он за нее, неумеху, радеет. Но уточнить не посмела.
На прежнее место они не вернулись, чтобы юнец снова не прицепился. Перебрались на другую сторону зала, к столикам, где их и нашел Жар.