— Уверяю вас, ничего подобного я не слышала, — ответила Элинор.
— Да неужто? Но мне доподлинно известно, что про это ходят толки. И среди многих. Мисс Годби так прямо и отпечатала мисс Спаркс, что только полоумному может брести в голову, будто мистер Феррарс откажется от такой невесты, как мисс Мортон, у которой тридцать тысяч фунтов, из-за Люси Стил, у которой всего ничего. Это я знаю от самой мисс Спаркс. И сверх того Ричард, мой кузен, все твердил, что мистер Феррарс, когда дойдет до дела, с крючка сорвется, это уж как пить дать. А Эдвард три дня к нам глаз не казал, так уж я сама прямо не знала, что и вообразить. Да и Люси, сдается мне, тоже думала, что все пропало. Ведь мы уехали от вашего братца в среду, а Эдварда не видели ни в четверг, ни в пятницу, ни в субботу и даже вообразить не могли, что с ним сталось. Но нынче утром он объявился. Как раз мы домой вернулись из церкви, и тут все и разъяснилось: как его в среду вызвали на Харли-стрит, и как маменька и все они его уговаривали, и как он перед ними всеми объявил, что никого, кроме Люси, не любит и ни на ком, кроме Люси, не женится. И из-за всего этого он пришел в такое расстройство, что вскочил на лошадь и ускакал куда-то за город и весь четверг и всю пятницу просидел в какой-то гостинице, чтобы прийти в себя. И все хорошенько обдумав и не один раз, сказал он, порешил он, что, коли у него нет никакого состояния, ну ровнехонько ничего, с его стороны неблагородно ждать, чтобы она сдержала слово в ущерб себе: у него за душой всего две тысячи фунтов и никаких надежд. Ведь даже если он примет сан, как порой подумывал, то прихода не получит 18, а на жалованье младшего священника разве смогут они прожить? Ему невыносимо думать, на какую нужду она себя обрекает, и потому он ее умоляет, если у нее есть сомнения, положить сейчас же всему конец и предоставить его собственной его судьбе. Я своими ушами слышала, как он изъяснялся. И про то, чтобы расторгнуть помолвку, он заговорил только ради нее, и для нее, а вовсе не потому, что ему так приспичило. Я хоть под присягой покажу, что он и словечком не заикнулся, что, мол, она ему надоела или что ему бы жениться на мисс Мортон. И не намекнул даже. Ну, да Люси, натурально, и слушать такие разговоры не пожелала, а прямо ему сказала (ну, там и про нежность, и про любовь, знаете ли, как положено, и все прочее, чего повторять не годится), она ему прямо сказала, что и думать о расторжении помолвки не желает, и с ним может прожить на сущие пустяки, и пусть у него есть самая малость, она будет очень рада и это заполучить, знаете ли, Ну, и все прочее. Он был прямо-таки убийственно счастлив и некоторое время толковал о том, как им поступить, и они порешили, что он безотлагательно получит сан, а свадьбу они отложат, пока для него не отыщется прихода. А больше я ничего не услышала, потому что кузина крикнула снизу, мол, миссис Ричардсон заехала в карете и приглашает одну из нас с ней в Кенсингтонские сады Вот мне и пришлось войти к ним и прервать их разговор Только Люси отказалась поехать, потому что не хотела расставаться с Эдвардом, а я сбегала наверх, надела шелковые чулочки и уехала с Ричардсонами.
— Я не совсем поняла, как вы могли прервать их разговор, — вы же были все вместе?
— Вот уж нет! Да неужто, мисс Дэшвуд, вы думаете что люди будут нежничать, коли они не одни? И не совестно вам? Так-таки вы и не знаете, как оно бывает! — Тут она притворно хихикнула. — Натурально, они заперлись вдвоем в гостиной, а я под дверью слушала.
— Как! — воскликнула Элинор. — Вы повторяли мне то, что узнали, подслушивая в замочную скважину? Мне жаль, что я не знала этого прежде, не то бы, разумеется, я не допустила, чтобы вы пересказали мне подробности разговора, который вообще не должны были знать. Как вы можете так обманывать доверие вашей сестры?
— Ах ты господи! Пустяки какие. Я ведь просто стояла у двери и слышала, что можно было услышать. Будто Люси того же не сделала бы, сиди в гостиной я с кавалером! Да что там! Года два тому назад, когда мы с Мартой Шарп секретничали где-нибудь в уголке, она то в чуланчике пряталась, то за ширмой, лишь бы узнать, про что такое мы шушукаемся.
Элинор попыталась переменить тему, но мисс Стил не замедлила вернуться к тому, что занимало все ее мысли.
— Эдвард говорит, что скоро поедет в Оксфорд, а пока он поселился в доме на Пэлл-Мэлл. Ну и злыдня его маменька, а? Да и ваш братец с сестрицей не добрее. Ну, уж я не стану вам на них наговаривать. И правду сказать, они нас отправили в собственном экипаже, чего я, признаюсь, и не ожидала. Я-то страх как боялась, что ваша сестрица потребует назад рабочие шкатулочки, которые подарила нам чуть не накануне. Однако про них и не упомянули, а я свою припрятала, чтобы она никому на глаза не попалась. Эдвард говорит, у него в Оксфорде дела и он должен поехать туда на время, а потом, как только подыщет епископа, так и будет посвящен в сан. Хотела бы я знать, в каком приходе ему сыщется место младшего священника? Господи помилуй, — продолжала она, захихикав, — голову прозакладываю, я знаю, что скажут мои кузины, когда узнают. Они скажут, чтобы я поскорее отписала доктору: пусть похлопочет за Эдварда в приходе, где он сейчас поселился. От них другого и не жди, только я на такое ни за что на свете не решусь, «Фи! — отвечу, — да как вам
такое в голову прийти могло? Стану я доктору писать, как бы не так!»
— Что же, — заметила Элинор, — всегда полезно приготовиться к худшему. Ответа им вам, во всяком случае, придумывать не придется.
Мисс Стил намеревалась продолжать, но, увидев, что к ним приближаются ее спутники, воскликнула:
— А! Вон и Ричардсоны. Я бы вам много еще чего порассказала, да только они меня ждут. Очень благородные люди, можете мне поверить. Он деньги так и гребет, и они свой выезд держат. У меня нет времени самой поговорить с миссис Дженнингс, так вы уж передайте ей, будьте добреньки, как я рада, что она на нас сердца не держит, и леди Мидлтон тоже. И если вам с вашей сестрицей понадобится куда уехать, а миссис Дженнингс одна оставаться не пожелает, так, натурально, мы счастливы будем погостить у нее, сколько ей захочется. Леди Мидлтон, пожалуй, в этом сезоне нас уж больше не пригласит. Так до свидания. Жалко, мисс Марианны тут не было. Кланяйтесь ей от меня. А-а! Да на вас ваш муслин в горошек. И как это вы не боитесь порвать его об ветки?
И выразив это опасение, она только успела попрощаться с миссис Дженнингс, как миссис Ричардсон позвала ее, и Элинор получила новую пищу для размышлений, хотя почти все, что ей пришлось услышать, она заранее предвидела, а об остальном догадывалась. Как она и предполагала, брак Эдварда с Люси был настолько же твердо решен, насколько неопределенным оставалось время их свадьбы — в полном согласии с ее умозаключениями все зависело от того, когда он получит приход, на что пока надежды, казалось, не было никакой.
Едва они сели в карету, как миссис Дженнингс приготовилась слушать новости, но Элинор не хотелось передавать дальше подробности, сообщенные ей особой, которая узнала их самым недостойным образом, и она ограничилась кратким изложением того, что, по ее мнению, сама Люси поспешила бы предать огласке ради собственной чести. Она сказала только, что помолвку они не расторгают, а затем объяснила, , как они надеются приблизить счастливую развязку. На что миссис Дженнингс, естественно, ответила следующее: