– Она не остановится. – Наталья присела на корточки. – Господи, не могу поверить, неужели нашим мытарствам пришел конец?
– А я не могу поверить, что Розик нашла цветок. Папортник не цветет, – засомневалась Катка.
– И ведь мы в глубь леса даже не заходили.
– Чудеса.
– Фантастика.
– Подфартило ей.
– Так вы цветок искали? – спросил Виталик.
– Угу, – буркнула погрустневшая Венера.
– Значит, я могу спуститься?
– Давно пора.
Парень спрыгнул вниз.
– Убедился, что мы живые люди?
Кивнув, Виталий поспешил откланяться.
В особняк женщины пришли вымотанные и уставшие.
Розалия, которая уже успела перебудить всех домашних, хвасталась своим подвигом.
– Покажите цветок, – попросила Люсьена.
– Не могу. Никто, кроме меня, не должен его видеть. Так сказала Глашенька.
– Давайте ляжем спать, – взмолилась Катка.
– Непременно, но сначала я хочу получить по заслугам, – заявила Розалия.
Венера взяла с каминной полки подсвечник:
– Куда именно бить?
– Что?!
– Ты же сама сказала, что хочешь получить по заслугам.
– Гадина! Я имею в виду комплименты. Нашедшему цветок окружающие обязаны говорить комплименты.
Вернув подсвечник на законное место, Венера буркнула:
– Цветочек ты наш несорванный.
– Бриллиантик нетускнеющий, – вякнула Ирма Моисеевна.
– Звездочка негаснущая, – с выражением произнесла Аглая Константиновна.
Дождавшись своей очереди, Наталья растерялась.
– Вы… вы…
– Ну, живее.
– Вы… э…
– Рожай же скорей!
И Натка разродилась весьма оригинальным комплиментом:
– Чупа-чупсик вы наш необсосанный!
Скандал стих только в начале шестого.
Утром, боясь взглянуть в глаза Купатовой, Катарина сбежала из особняка и поехала в детский дом. В голове зрел план, при помощи которого она собиралась выяснить необходимую информацию о Нине.
Интересно, есть ли в прошлом и настоящем Ниночки тайны? Бесспорно, она особа более чем загадочная. Это звучит несколько пугающе и на первый взгляд необоснованно, но судите сами… Во-первых, Нина заходила в комнату Купатова. Спрашивается – зачем? Катка не сомневалась, что историю с голосами девушка выдумала. Во-вторых, Нина постоянно на нервах: дрожит, трясется, вздрагивает при каждом шорохе. Довольно-таки нестандартное поведение. За столом она молчит, на ее бледном лице практически всегда одна и та же маска. Маска испуганного, загнанного в угол кролика.
Чего или кого она боится? А в том, что Нина испытывает страх, Ката не сомневалась.
Теперь еще всплыл детский дом.
Катарина нахмурилась. Надо бы поинтересоваться у Александры, известно той, что Нина до совершеннолетия находилась на попечении государства, или же Нинок утаила от Купатовой данный факт своей биографии.
Хотя… Купатова говорила, что родители Нины погибли, значит, она в курсе.
Прежде чем начать беседу с директрисой, Катка минут сорок нарезала круги в холле. Хозяйка детского дома была на уроке, и охранник – дядечка с пронзительным, острым взглядом – наотрез отказался пропустить посетительницу в приемную.
Прозвенел звонок. В холле появились воспитанники дома. Секьюрити снял трубку красного телефона и, прогудев нечленораздельную фразу, поманил Катку пальцем:
– Сейчас за вами придут.
Его тон настолько напугал Копейкину, что она ляпнула:
– Кто?
– Маринка, – равнодушно бросил мужик, потеряв к Катарине всякий интерес.
Не успев спросить, кто такая Марина, Ката услышала сзади мелодичный голос:
– Здравствуйте. Это вы хотели встретиться с Лией Антоновной?
– Я.
– Идите за мной. Директор у себя в кабинете, – позвала ее девушка.
Лия Антоновна – женщина предпенсионного возраста – добродушно предложила Катарине сесть в кресло.
– По какому вопросу я вам понадобилась? – спросила она, постукивая по столешнице пустым мундштуком.
– Лия Антоновна… дорогая, видите ли, у меня очень важное дело. Я бы даже сказала – щепетильное. У вас есть время выслушать меня?
– В ближайшие сорок минут я свободна. Да вы не нервничайте. Хотите чая?
– Нет, спасибо.
Лия убрала мундштук в верхний ящик стола.
– Начинайте.
– У меня есть младший брат, – нагло врала Катка. – Хороший парень, имеет два высших образования, приличную работу, отдельную квартиру. По натуре он человек скромный, я бы даже сказала – не в меру зажатый.
Лия Антоновна никак не могла понять, куда клонит Копейкина. Но перебивать собеседницу все же не решилась.
– Год назад брат встретил девушку – Нину. Между ними вспыхнуло чувство. Теперь они законные супруги.
– Очень рада за вашего родственника, – осторожно сказала директриса.
– Месяц назад Нина сообщила нам радостное известие, скоро она станет матерью.
– Поздравляю.
– Вот тут-то все и началось. Нас стали грызть сомнения.
– Сомнения?
– Понимаете, моей матери кажется, что ребенок может родиться с отклонениями.
Лия Антоновна округлила глаза:
– А на основании чего она сделала подобный вывод?
– Все дело в прошлом Нины. Она бывшая воспитанница детского дома. – Ката на мгновение замолкла. – Вашего дома, Лия Антоновна.
– Вы меня заинтриговали.
– О годах, проведенных в детском доме, Нина распространяться не любит. По словам золовки, ее поместили к вам после того, как она лишилась родителей.
– И?
– Якобы они погибли от несчастного случая.
– Якобы или все-таки погибли?
– Надеюсь на вашу помощь. Мама предположила, что Ниночка не все нам рассказала. Не потому, что преднамеренно хотела утаить информацию, а просто постеснялась сказать все начистоту. Мать вбила себе в голову, что родители Нины не погибли, а были лишены родительских прав. Возможно, по причине хронического алкоголизма.
Лия Антоновна закивала:
– Такое часто случается.
– Теперь волнения и страхи матери передались и мне. Ведь может так статься, что Нина – если ее мать с отцом и правда были алкоголиками – родит неполноценного ребенка?