И лишь острый глаз Виталия подметил, что у пернатого заклеен клюв скотчем.
– Поверьте мне, это для блага дела, – искрилась Розалия. – Будет намного лучше, если Арчи помолчит.
– Как вы можете? – негодовала Нелли Ивановна. – Это бесчеловечно! Немедленно уберите скотч.
– Нелечка, поймите меня правильно…
– Не хочу понимать! Вы же не живодерка, а он живое существо.
– Арчи любит, когда ему заклеивают клюв.
– Снимите! Отдерите! Быстро! Сиюминутно.
Стиснув зубы, Розалия избавила любимца от скотча.
Расправив крылья, Арчибальд в упор уставился на Нелли Ивановну, замотал головой и выдал:
– Старая жопа! Корова кривоногая! Засранка! Неси кофе в спальню, мать твою!
– Закройте! – орала Нелли. – Залепите ему клюв! Заклейте! Быстро-быстро!
– Дай пожрать! После девяти не жрут! Если меня, скажи, что я в ванне! – тараторил Арчи.
Выпустив пернатого в гостиную, Розалия виновато заулыбалась:
– Его местные мальчишки плохим словам обучили. Но в душе он очень добрый, ласковый и нежный попугайчик.
Нелли Ивановна вытерла платком вспотевшее лицо и попросила:
– С моей стороны не будет наглостью, если я попрошу вас налить мне выпить?
– О чем речь. Сейчас все устроим. Я только позову нашу бедную служанку. Наталья! Наташка!
– Если можно, сделайте мне коктейль «Птичий полет», – Нелли переглянулась с Виталием. – Сегодня можно себе позволить. Сегодня неординарный день.
– Согласен.
Натусик впорхнула в кабинет и все так же лениво, как ее и учила Розалия, спросила:
– Чем могу быть полезна?
Нелли зачастила:
– Э… будьте добры, сделайте мне «Птичий полет».
В последующую секунду Розалия на мгновенье замерла, увидев, что вытворяет ее «гламурная» – увешанная бриллиантами – служанка.
А Натусик, полагая, что ей необходимо изобразить птицу в полете, вытянула назад левую ногу и замахала руками. А потом, недолго думая – для пущей правдоподобности – сказала:
– Кар-кар-кар!
Виталий захихикал, Нелли Ивановна дотронулась до висков.
– Что вы делаете?
– Птичий полет, вы же сами просили. По-другому я не умею, и потом, в шубе не так-то легко изображать птицу. Но я могу показать «веселую лягушку» или «забавного кузнечика».
Розалия едва не взорвалась от переполнявшего ее гнева. Повернувшись к Наталье, она, стараясь сохранить лицо, мило улыбнулась:
– «Веселую лягушку», говоришь?
– Ага, – пропищала Ната. – Или «забавного кузнечика».
– Ты мне вечером его покажешь. Ты мне всех насекомых изобразишь. Я из тебя душу вытрясу!
Катарина была ни жива, ни мертва.
– Вот видите, что происходит с людьми от безденежья, – Розалия вытолкала Натку в гостиную. – Не держите на нее зла, она дура. В детском садике ее раскачали на качелях «солнышком», а она не смогла удержаться. С тех пор ее клинит. Как правило, по четвергам и субботам. Нелечка, Виталик, а как вы отреагируете, если я предложу вам выпить моей фирменный коктейль «Падшая женщина»?
У Нелли Ивановны начали слипаться глаза, да и Виталий непрестанно зевал.
– «Падшая женщина», – пробормотал мужик, стараясь разлепить отяжелевшие веки, – я о таком не слышал. Из каких ингредиентов он состоит?
– Пятьдесят грамм виски, пятьдесят джина, сто мартини, и для вкуса добавляем тридцать граммулек содовой. Потом бросаем в стакан два кубика льда и дольку лимона. Обалденный коктейль!
– И каков эффект? – спросил Виталий, откинувшись на спинку стула.
– Эффект сногсшибательный! Выражаясь медицинской терминологией – «Состояние средней тяжести».
– Прекрасно, хр-р… прекрасно, – слетало с губ блондина.
Нелли Ивановна заснула.
– Виталик, как ты себя чувствуешь? – Свекровь приблизилась к мужчине вплотную и провела рукой у него перед глазами.
– Я? Ве-ве… великолепно. Мне оч-оч… очень хоро…
Он не договорил.
Катарина занервничала.
– Что с ними случилось?
– Ничего, – шепотом ответила Станиславовна, – они заснули.
– С какой стати?
– Благодаря чаю. Помнишь, утром я говорила, что у нас будет гламурное чаепитие с элементами легкого эпатажа? Так вот, гламурное чаепитие состоялось, а теперь настал черед легкого эпатажа. Они проспят максимум минут сорок, возможно, час. За это время нам надо успеть проделать нехитрую процедуру.
– Вы их усыпили?
– Ты догадлива, детка. Позови срочно Натку, скажи, что операция начинается.
– Какая операция?
– Не твое дело. Зови Наталью!
Натали прибежала в кабинет с фотоаппаратом.
– Держите, – она протянула фотик свекрови, а та, в свою очередь, начала фотографировать спящих.
– Так, анфас, профиль, вид сбоку, вид сверху.
– Розалия Станиславовна, вы сдурели?
– Не мешай. Лучше достань из верхнего ящика стола бумагу и синюю коробочку.
На одном из приготовленных заранее листов было написано «Нелли Ивановна», на втором значилось «Секретарь».
В синей коробочке покоилась губка, пропитанная черной жидкостью.
– Ката, не тормози, дай сюда коробочку, а сама возьми руку Виталия.
– Я не сдвинусь с места, пока вы не объясните, для чего вам понадобилось отправлять в царство Морфея гостей?
– Это не гости, это Нелька с сыном.
– Виталий ее сын?
– Любимый сынок. Они постоянно вдвоем разъезжают.
Розалия взяла большой палец Виталия, приложила его к губке, а потом с силой надавила на лист бумаги. Аналогичной процедуре была подвергнута и Нелли Ивановна.
Когда на листах красовались отпечатки пальцев матери и сына, свекровь метнулась к столу.
– Наталья, приступай.
Натка старательно принялась ликвидировать с пальцев гостей черные пятна.
– Оттирай лучше, чтобы они потом ни о чем не догадались.
Катарина стояла в центре кабинета, не понимая, во что вляпалась Розалия на этот раз. Теперь-то сомнений не осталось – вся эта абракадабра с бьющей в глаза роскошью – часть плана. Плана, о котором Катка, как говорится, ни сном, ни духом.
Пытаясь вытянуть из Розалии информацию, она слышала лишь сухое:
– Отвали!
Спустя час Станиславовна тряхнула Нелли Ивановну за плечо.