– Нелечка, детка, ты меня слышишь?
Наталья приводила в чувство Виталия при помощи ватки, смоченной в нашатыре.
Мужик замотал головой.
– О-о-ой…
– Виталик, очнись. Нелечка, и ты вставай.
– Где я? – пробасил блондин.
– В моем коттедже.
– А ма… а Нелли Ивановна здесь?
– Здесь, пупсик.
Нелли застонала.
– А-а-а… Почему вокруг так темно?
– Нелли, открой глазки, солнышко.
– Виталик, в чем дело? – лепетала мать.
– Я не знаю, ничего не помню. В голове каша.
Удостоверившись, что оба пришли в себя, Розалия запричитала:
– Ну наконец-то, как же вы нас напугали. Часто с вами случаются приступы? Может, нужен врач?
– Приступы? Какие приступы?
– Мы мило беседовали, и вдруг вы с Виталием словно по команде отключились. Я чуть не умерла от страха. Целый час над вами хлопотала.
– Со мной такое впервые.
– Со мной тоже.
– Наверное, вы переволновались. Сейчас выпьете чайку, и вам обязательно полегчает.
– Не хочу чай.
– Надо-надо, давай открывай ротик. – Свекровь принялась отпаивать Нелли теперь уже нормальным чаем – без сюрпризов.
Сонливость окончательно сползла с парочки родственников, когда Натка принесла несколько кубиков льда, которые Розалия не замедлила приложить к вискам Нелли и Виталия.
– Теперь вам лучше?
– Намного.
– Мне жутко неловко, что в моем доме вам поплохело. Надеюсь, вы на меня не в обиде и не запретите нам с Арчибальдом принимать участие в выставке?
– Мы вас допускаем, – прохрипела Нелли Ивановна, направляясь к двери.
– Да, да, даже не сомневайтесь. – Виталий последний раз осмотрел кабинет и нагнал мать.
– Вот спасибочки вам. Я так счастлива, вы даже не представляете. Век вас не забуду и обязательно привезу подарки из Монако.
Нелли Ивановна остановилась.
– Вы собираетесь в Монако?
– Да. Сразу после Старого Нового года мы с семьей летим отдыхать.
– Все? – лицо Виталия сделалось хитрым.
– Абсолютно. Я, Катарина и даже Наталья.
– А живность?
– Живность будет жить в гостинице для животных. Мы уже обо всем договорились.
Нелли Ивановна взяла Виталия за руку.
– С нетерпением ждем вас одиннадцатого января на выставке.
Закрыв за ними дверь, Розалия покосилась на Кату и вытянула вперед руку.
– Не надо меня ни о чем спрашивать.
– Но позвольте…
– Не позволю.
– Розалия Станиславовна!
– Я сорок лет Розалия и три года Станиславовна, это сути не меняет. Хватит вопросов, начинай обзвон соседей. Пусть приходят и забирают свое барахло. Вещички свою задачу выполнили, теперь дело за малым.
– Я поднимаюсь к себе. Обзвон делайте сами.
Закрывшись в спальне, Катарина плюхнулась на кровать.
– И все-таки что же она замышляет? Из какой передряги придется вытаскивать ее на этот раз?
За новогодним столом сидело шесть человек.
Окинув собравшихся мрачным взглядом, Варвара Тарасовна заметила:
– Это первый Новый год без Паши. До сих пор не могу поверить, что моего ветреного племянника нет среди живых. Частенько я на него сердилась, иногда мы даже вступали в перепалки, но я любила его, очень любила. Когда моя младшая сестра скоропостижно скончалась, Пашка некоторое время жил у нас. Леночка, ты помнишь, как вы, закрывшись в комнате, пробовали курить?
Елена кивнула.
– Такое не забывается. Пашка тогда сказал, что курящая девушка выглядит очень… Ой, как же он выразился? Точного слова не помню, но суть его слов такова: если парень видит девушку с сигареткой в руке, то он сразу на нее западает.
– Бред полнейший, – возразил Дмитрий, покосившись на Инну. – Лично мне никогда не нравились курящие дамы.
Инна решила съязвить:
– У тебя, наверное, был богатый опыт общения с женщинами до встречи со мной.
– Инчик, не начинай, я просто высказал свою точку зрения. Имею я на это право, в конце концов.
– Ты сам не заводись. Уж и пошутить нельзя.
Валентина Олеговна, видя, что между супругами назревает скандал, быстро вмешалась в разговор:
– А вы знаете, мне ведь тоже в юности казалось, что, дымя папироской, я вся такая… крутая, что ли. К сожалению, с возрастом понимаешь – кроме вреда, никотин не приносит абсолютно никакой пользы. – Огнева рассмеялась. – Во как сказанула. Кроме вреда никакой пользы.
– Да, Валюша, иногда ты выдаешь такие перлы – успевай записывать.
Положив себе в тарелку салат «Цезарь», Елена продолжила:
– Ну так вот, закрылись мы, значит, с Павлом в комнате и метнулись к окну. Дело было зимним вечером, и на улице уже стемнело. Открыли форточку и смотрим друг на друга. Пашка достал из кармана пачку сигарет и так по-хитрому улыбается, мол, бери, сейчас начнем урок курения. А мне страшно до жути. Но сигаретку все-таки взяла.
– А я в это время ни о чем не подозревала, – вздохнула Нижегородская. – Думала, дочурка уроками занимается, а она, оказывается, сигаретки смолила.
– Мам, не перебивай.
Всеволод пригубил красное вино и с интересом посмотрел на жену.
– Ну и чем закончился ваш урок?
– Грандиозным скандалом. Стоило мне сделать пару затяжек, как я начала кашлять. Причем кашляла словно ненормальная. Никак не могла остановиться. Павел перепугался, выбросил пачку в окно, а сам по спине меня бьет.
– По спине-то зачем? – хохотнула Инна.
– Говорю же, испугался он сильно, растерялся.
– И тут на сцене появляюсь я, – грозно проговорила Варвара Тарасовна. – Услышала кашель, примчалась в комнату, а дверь закрыта. Стучу, требую, чтобы открыли, а они и ухом не ведут. Павел успокаивает, орет, что с Ленкой полный порядок, но открывать не спешит. Короче, в тот вечер я им устроила разбор полетов.
– Судя по всему, твой разбор полетов не возымел должного результата, Ленка курит.
– Неправда, я начала курить только через несколько лет после первой затяжки.
Нижегородская улыбнулась.
– Пашка… Милый мой Пашка. Помните, как в прошлом году он приволок на Новый год два ящика петард? Думала, с ума сойду, мне так и казалось, что к утру либо мой дом взорвется, либо кто-нибудь из гостей обязательно покалечится.