– И двадцать пять чемоданов, – усмехнулась я. – Не валяй дурака, Никас. Неужели ты и вправду готов исполнять этот клоунский сценарий?! Твой сын не сегодня-завтра вернётся домой без всякого выкупа.
– Что?! – оторвал он от лица руки. – Что ты несёшь?!
– Что слышал, – отрезала я и вышла из дома.
Улицу Золотогородскую я нашла у чёрта на куличках.
Там был овраг, речка, вонявшая канализацией, и… ряды ржавых огромных клеток. Это зрелище так удивило меня, что я, затормозив возле клеток, открыв рот, вылупилась на них.
– Элка! – К машине подбежал Бизя. У него было бледное лицо и несчастные глаза. – Элка, мы упустили его…
– Черкасова?!
– Да плевать мне на Черкасова! Мы упустили Прохора. Он был здесь, точно был, но теперь его нет.
Я выскочила из «аудюхи» и помчалась по склону вниз, где находился один единственный дом. Бизон побежал за мной.
Домишко походил на древнего старика, который непозволительно долго задержался на этом свете. Он по самые окна врос в землю и сильно перекосился на один бок, но самое удивительное, это был единственный дом на так называемой Золотогородской улице.
Согнувшись в три погибели, я не зашла, а буквально проползла в дверь.
Внутри оказалось неожиданно светло и просторно. Белёные стены добавляли пространства, а потолки из-за просевшего пола казались выше. Обстановка была бы спартанской, если б не дорогой телевизор, музыкальный центр и колонки, расположенные по всем правилам акустики.
– Сюда, – Бизя схватил меня за руку и затащил в тесную кладовку, где на кровати, застеленной несвежим одеялом, сидел Сом. Он нервно курил, стряхивая пепел на пол.
Под потолком горела тусклая лампочка, на низком столике стояли пустые пачки от «быстрой» лапши и пакеты из-под молока, а на стене зачем-то висела несвежая простыня.
– Просто мистика какая-то, – пробормотал Аркадий. – Приезжаем сюда, все двери открыты настежь, в комнате дым от сигарет ещё не развеялся, чайник на печке горячий, и никого нет!
– Прохор был здесь! – закричал Бизон. – Вот простыня, на фоне которой его снимали, вот маленький галстук, в котором я отводил его на занятия, вот его носовой платок с вышитыми инициалами! – Он потряс у меня перед носом галстуком и платком, будто я и сама не видела, что эти дорогие, изысканные детские вещи, никак не вяжутся с нищенской обстановкой этого дома. – Гады! Они кормили его китайской лапшой! – Бизя сбросил на пол пластиковую упаковку и стал яростно топтать её ногами.
– Спокойно, – сказала я. – Вы искали следы?
– Искали! – Бизон умудрился пробежаться по тесной кладовке так, будто это была беговая дорожка. – Думаешь, что ты самая умная?! Может, понюхаешь матрас, на котором спал Прохор, и возьмёшь след как сыскная собака?!
– Ты обозвал меня сукой? – поинтересовалась я.
– Сукой? – уставился на меня Бизон. – Сом, ты слышал, чтобы я её так называл?!
– Ну, начало-ось, – вздохнул Сом. – До сих пор удивляюсь, как вам удалось пожениться. Кстати, Элка, а где твои волшебные наручники?
– Что? – не расслышала я вопрос, потому что в самом углу, – там, где свет от неяркой лампы становился бессильным, – обнаружила нечто удивительное. Одна подгнившая половица в полу была выломана, а на её месте зияла чёрная дыра, рядом с которой возвышалась горка земли. – Эй, следопыты, что это по-вашему?
– Ого! – восхитился Сом, подсветив мобильником, – Да тут какой-то подземный ход!
– Это подкоп, – прошептал Бизя. – Это самый настоящий подкоп, братцы. Взрослый в эту дыру не пролезет, а ребёнок пройдёт запросто! – Бизя по локоть запустил руку в дыру и громко захохотал: – Ну и Прохор! Ну, молодец! Он вырыл подземный ход и удрал! Он удрал, слышите?!!
– Ха! – радостно хлопнул себя по ляжкам Сом. – Я так и знал! Пацан, который дрессировал моих аллигаторов, не мог не сбежать из такого гадюшника! Ур-ра!
– Чего ура-то?! – возмутилась я. – Вы не думаете, что мальчишку могли догнать и перепрятать? Почему дом открыт? Почему дым от чужих сигарет ещё не развеялся? За Прохором бросились в погоню и…
Не дослушав меня, Бизя выбежал из дома. Мы с Сомом помчались за ним. В том месте, где подземный ход выходил на улицу, трава была сильно примята. Среди её сочных стеблей я обнаружила согнутую столовую ложку со следами прилипшей земли.
– Он вырыл подкоп ложкой, – догадалась я.
– Это я его научил, – хвастливо заявил Бизя и зачем-то заливисто свистнул, сунув два пальца в рот.
– Прохор! – на всякий случай позвала я.
Вокруг расстилался ещё тот пейзажик, фильмы ужасов можно снимать: сыпучие склоны оврага, вонючая речка, а наверху – длинные ряды ржавых клеток.
– Что это? – кивнув на клетки, спросила я.
– Здесь был старый зоопарк, – пояснил Сом. – Животных перевезли на новое место, а клетки остались. Может, пацан где-то там прячется?
– Нет, – весело посмотрел на нас Бизя. – Знаете, чему я его учил на своих занятиях?
– Разбивать об голову кирпичи? – попыталась угадать я.
– Этому тоже учил. Но я говорил ему на своих тренировках, что если хочешь замести за собой следы, иди по воде! Он убежал по речке!
– Ещё не легче… – Я заглянула в бурлящую, грязную воду. – Он мог запросто утонуть в этой вонючке.
– Да тут воробью по колено! – Бизон шагнул в воду и… нелепо взмахнув руками, провалился почти по горло, схватившись за прибрежные камыши. – Ну ни …я себе, как говорит Вася, – пробормотал он.
Я захохотала. Редко приходилось видеть Бизона с растерянным, глупым лицом.
Сом, провалившись у берега по колено в вязкий ил, помог ему выбраться из реки.
– Амбре от вас потрясающее, – поморщилась я. – Бизя, ты продолжаешь настаивать, что Прохор, заметая следы, ушёл по воде?
– Я продолжаю настаивать, что он удрал и скоро появится дома, – отплёвываясь, заявил Бизя. – Что делать-то будем?
С него потоками стекала вода, он вонял как забившийся унитаз, и ещё спрашивал у меня, что делать!
– Для начала тебе и Сому нужно переодеться.
– Во что? Ты считаешь, что я вожу с собой чемодан со шмотками?
– В доме наверняка есть чистая мужская одежда, пойдём.
Он зарычал, но подчинился, потому что это было единственно верное решение.
Пока они с Сомом мылись возле колонки, я перетрясла содержимое платяного шкафа. Нашлись и джинсы, и рубашки, и майки, но размерчик был маловат. Бизя с трудом втиснулся в короткие штанцы и куцую рубашку.
Сом остался в своём, только застирал брюки ниже колен.
– Клоунского носа не хватает, – проворчал Бизя, оглядев штаны, едва достающие до щиколоток. – Ботинки не отдам! В мокрых буду ходить.