Book.

Место было чрезвычайно удобно для таких действий. Там росла громадная смоковница, высоко возвышаясь над окружающими зарослями, многочисленные ветви ее представляли собой надежное укрытие, совершенно не доступное для львов. Ведь известно, что эти животные не награждены даром лазать по деревьям, как другие их собратья из породы кошачьих. Разместившись на некоторой высоте, охотники оказались бы в недосягаемости от их прыжков и могли спокойно в них стрелять.

Итак, самый опасный маневр должны были выполнить Мокум, сэр Джон и один из туземцев. О чем вслух заметил Вильям Эмери, но охотник ответил, что иначе и быть не может, и настоял на том, чтобы в его план не вносилось никаких изменений. Молодые люди согласились с его доводами. И вот занялся новый день. Под лучами восходящего солнца как факел заалела верхушка горы. Бушмен, убедившись в том, что четверо его товарищей удобно устроились на ветках смоковницы, подал знак к отправлению. Вскоре он, сэр Джон и охотник уже карабкались по причудливо изогнутому выступу ущелья, Иногда они останавливались, чтобы оглядеть узкое горло ущелья, зиявшее внизу под ними. Бушмен не сомневался, что львы после своей ночной вылазки вернулись в убежище — или на отдых, или чтобы съесть там свою добычу. Быть может, ему даже удастся застать их спящими и быстро покончить с ними.

Через четверть часа Мокум и его спутники приблизились к логову, расположенному у обвала, как им и указал Михаил Цорн. Тут они прижались к земле и стали рассматривать убежище.

Это была довольно глубокая пещера, размеры которой сейчас трудно было определить. Вход в нее загромождали останки животных, кучи костей. Ошибиться здесь было невозможно: они подошли к жилищу львов, про которое говорил полковник Эверест.

Но в настоящий момент, вопреки ожиданиям охотника, пещера оказалась пустой. Взяв ружье, Мокум спустился вниз и, ползком, на четвереньках добрался до входа в логово. Одного беглого взгляда, брошенного в глубь пещеры, было достаточно, чтобы убедиться, что там никого нет. Такое обстоятельство, на которое он никак не рассчитывал, заставило его немедленно изменить свой план.

— Сэр Джон, — сказал охотник, — наша дичь еще не вернулась в свое убежище, но скоро не замедлит появиться. Я думаю, что мы правильно сделаем, если займем ее место. Таким молодцам, как мы, лучше быть осаждаемыми, чем осаждающими, особенно когда само место имеет дополнительное сооружение у порога. Что об этом думает ваша милость?

— Я думаю так же, как вы, бушмен, — ответил сэр Джон Муррэй. — Я нахожусь под вашим началом и вам повинуюсь.

Мокум, сэр Джон и туземец проникли в логово. Это был глубокий грот [173] , усеянный костями и кусками окровавленного мяса. Окончательно убедившись, что пещера пуста, охотники поспешили забаррикадировать ее вход огромными глыбами камней, которые они не без труда подкатили и взгромоздили друг на друга. Просветы, оставшиеся между камнями, они заткнули ветками и хворостом, которыми была усеяна неровная поверхность ущелья. Эта работа потребовала всего нескольких минут, так как вход в грот был относительно узок. Затем охотники разместились за своей баррикадой, со множеством бойниц, и стали ждать.

Их ожидание оказалось недолгим. В четверть шестого в ста шагах от логова появились лев и две львицы. Это были очень крупные животные. Лев, покачивая черной гривой и волоча по земле свой грозный хвост, нес в зубах целую антилопу, которой он тряс, как кошка мышью. Тяжелая ноша нисколько не обременяла его мощной пасти, огромная голова поворачивалась легко и свободно. Две львицы с желтой шерстью, резвясь и играя, сопровождали его.

Сэр Джон («его милость» сами потом сознались в этом) почувствовал, как быстро забилось у него сердце. Глаза астронома выкатились из орбит, брови полезли вверх, и он застыл в каком-то конвульсивном страхе, к которому примешивались изумление и тоска; но это продолжалось недолго, он быстро овладел собой. Что касалось его спутников, то те, как всегда, были спокойны.

Тем временем лев и обе львицы почуяли опасность. Увидев свое заваленное камнями логово, они остановились. Охотников и зверей разделяли менее шестидесяти шагов. Испустив ужасный рев, самец, а за ним львицы, кинулись в чащу леса справа, что немного ниже того места, где охотники остановились вначале. Сквозь ветки было очень хорошо видно этих страшных животных, их желтые бока, настороженные уши, сверкающие глаза.

— Куропатки на месте, — прошептал сэр Джон на ухо бушмену. — Каждому по одной.

— Нет, — ответил Мокум тихо, — здесь еще не все семейство, и выстрел спугнет остальных. Бушмен, ты попадешь из лука на таком расстоянии?

— Да, Мокум, — ответил туземец.

— Хорошо, целься в левый бок самцу и попади ему в сердце!

Бушмен натянул тетиву и старательно прицелился через бойницу. Стрела со свистом вылетела. Послышался рев. Лев сделал прыжок и рухнул на землю в тридцати шагах от пещеры. Он оставался недвижим, и можно было разглядеть его оскалившиеся зубы, торчащие в окровавленной пасти...

— Отлично, бушмен! — сказал охотник.

В этот момент львицы, покинув чащу, устремились к телу льва. Привлеченные их грозным рычанием, на повороте ущелья появились еще два льва, один из них — старый самец с желтыми когтями, а следом за ним — третья львица. От страшной ярости их черные гривы вздыбились, и они казались исполинами. Можно было подумать, что львы стали вдвое больше обычного. Прыжками они двигались вперед, издавая страшный рев.

— А.теперь за карабины! — воскликнул бушмен. — И стреляем в бегущих, раз они не хотят останавливаться.

Грянуло два выстрела. Один из львов, настигнутый разрывной пулей бушмена, попавшей в основание крупа [174] , упал замертво. Другой, в которого целился сэр Джон, был ранен в лапу и кинулся к баррикаде. Разъяренные львицы последовали за ним. Свирепые животные хотели ворваться в пещеру, и им бы это удалось, если бы их не остановили пули.

Бушмен, сэр Джон и туземец отошли в глубину логова. Ружья были спешно перезаряжены. Один-два метких выстрела, и животные, быть может, уже пали бы бездыханными, если бы не одно непредвиденное обстоятельство, сделавшее положение трех охотников ужасным.

Пещера вдруг наполнилась дымом. Один из пыжей [175] , упав на сухой хворост, поджег его. Вскоре стена пламени, раздуваемого ветром, встала между людьми и животными. Львы отступили. Охотники не могли больше оставаться в своем убежище, не рискуя задохнуться.