– Машенька, Димочка, – обратилась к ним бабушкина подруга. – Расскажите, пожалуйста.
– Вы что-нибудь будете покупать? – спросил продавец у Павла Потаповича.
– Да, да, – поспешно ответил тот. – Есви можно, без меня, пожавуйста, не обсуждайте, – обратился он к очереди. Затем, достав из кармана список продуктов, составленный женой, Павел Потапович занялся покупками.
– Он что, одну курицу у себя украл или несколько? – посмотрел на Диму и Машу пожилой академик.
– Да как вам сказать… – уже немного пришла в себя Маша.
– Степаныч, как я слышала, кур жарил, потом приносил их Наташе Ковровой-Водкиной, а обвинял во всем Филимоновну, – вмешалась вдова путешественника.
– Я же пгосив! – с большим возмущением воскликнул почтенный Павел Потапович. – Дайте покупки сдевать.
Но дискуссия уже настолько разгорелась, что остановиться никто не мог.
– В чем же он Филимоновну обвинял? – повернулся пожилой академик к вдове.
– Этого я как раз и не поняла, – призналась старушка.
– Ну, милая, тут как раз все очень просто, – с чувством превосходства изрекла приятельница Анны Константиновны. – Наш сторож хотел обвинить Филимоновну, что это не он, а она жарила кур для Наташи.
– Жарила или воровала? – спросил пожилой академик.
– Я же пгосив без меня не пгодовжать обсуждение, – расплатился Павел Потапович за покупки.
– Следующий! – крикнул продавец. Вдова путешественника уже извлекла деньги из сумки, когда в магазин влетел новый покупатель и протолкался прямо к продавцу.
– Моводой чевовек! Тут очегедь! – попытался закрыть прилавок грудью и хозяйственной сумкой почтенный Павел Потапович.
– Я только пачку сигарет без сдачи, – отозвался скороговоркой нахальный посетитель.
Тут близнецы разглядели его лицо. Сомнений не было. Возле прилавка стоял белобрысый. Схватив сигареты, он, видимо, избегая скандала, понесся из магазина прочь. Близнецы кинулись следом.
– Моводые люди! Подождите! – пытался остановить их Павел Потапович.
– Машенька! Димочка! Вы нам так ничего и не рассказали! – крикнула приятельница Анны Константиновны.
Но близнецы уже были далеко. Спина белобрысого маячила впереди. Шел он быстро. Дима и Маша едва поспевали за ним. Он свернул в переулок, выбрался на параллельную улицу. Затем, пройдя ее до середины, вновь скрылся в переулке. Близнецы неотступно следовали за ним.
– Куда его несет? – ворчал на ходу Дима.
– Лучше гляди в оба, – посоветовала Маша. – А то опять упустим.
Красные Горы за шесть с лишним десятков лет превратились в целый город со множеством улиц, переулков и тупиков. И вот сейчас близнецам казалось, будто бы незнакомец поставил перед собой цель пройти все повороты, которые только могли встретиться на его пути.
– Долго он еще нас водить будет? – негодовал Дима.
– Почем ты знаешь, вдруг он специально, – не сводя глаз со спины белобрысого, откликнулась Маша.
– Нет, – решительно возразил Димка. – Он на нас даже ни разу не оглянулся.
Белобрысый и впрямь, казалось, спешил. Может, потому и за сигаретами пробился без очереди. Теперь он шагом хорошего марафонца следовал на противоположный от магазина край поселка.
– Сейчас он меня до сердечного приступа доведет. – С Димки уже лился градом пот.
– Отстань со своим приступом, – огрызнулась сестра. – И почему все мужики так любят ныть?
Димка не отвечал. Он уже и так был при последнем издыхании. Незнакомец, еще три раза свернув налево, направился к крайней даче поселка. Близнецы обменялись удивленными взглядами. Выхода с территории Красных Гор тут не было.
Поделиться впечатлениями брат и сестра не успели. Белобрысый вошел в калитку самой крайней дачи. За ней начинался лес. Дима и Маша в нерешительности потоптались возле калитки. Дорога к дому петляла между деревьями. В просветах несколько раз мелькнул белобрысый.
– Пошли, – первым отважился Димка. – Мы просто обязаны проследить за ним до конца.
Маша послушалась. Ей тоже было совершенно ясно, что такую удачу нельзя упускать. Благоприятствовало близнецам и еще одно обстоятельство. За этим участком давно не ухаживали. Деревья, густо насаженные по бокам от дороги, переплелись с кустарником. Поэтому вероятность, что белобрысый заметит слежку, была равна нулю.
Незнакомец прошел по дороге и поднялся на крыльцо.
– Кажется, он решил дачу обчистить, – высказала предположение Маша.
– Ерунда, – отозвался брат. – Там ничего нет.
Но Маша уже сама поняла, что ошиблась. Тот, кто собрался ограбить дом, да еще среди бела дня, себя так не поведет. Незнакомец извлек из кармана связку ключей, неспешно отомкнул замок, потом еще один и, по-прежнему не оглядываясь, вошел в дом.
– Ну, все, – пробормотал Димка. – Больше пока нам тут делать нечего.
– Пошли скорей, – заторопилась Маша. – Надо сообщить ребятам.
Пятью минутами позже они уже шагали по направлению к шлагбауму. За окном сторожки Степаныча маячила голова Надежды Денисовны. Едва увидев ребят, она, несмотря на жару, с демонстративным шумом захлопнула сперва обе створки, а затем и форточку.
– По-моему, нам объявили войну, – усмехнулась Маша.
– Надоел мне этот Степаныч со своими курами и верной супругой, – мрачно произнес Димка.
Миновав поселок, ребята продолжали путь к станции. Главное было не разминуться с Петькой. Его надо как можно скорее поставить в известность о неожиданном появлении белобрысого.
– Нет, сегодняшний день меня точно угробит, – стонал Дима, переходя через дамбу. – У меня уже боли в боку от быстрой ходьбы. Наверное, селезенка пошаливает.
– Иди помедленней, – порекомендовала Маша. У нее уже тоже сердце едва не выпрыгивало из груди.
– Помедленней сейчас нельзя! – Димка пыхтел от натуги, как паровоз, однако по-прежнему мчался вперед.
Маша не преминула заметить по этому поводу, что характер у ее брата совершенно невыносимый, но тоже темпа не сбавила. Сойдя с дамбы, они свернули на дорогу к Задорам и почти тут же увидели друзей.
– Ну, слава Богу! Не разминулись! – выдохнул Димка.
– Зря спешили, – уныло заметил Петька.
– Это закрыли и тот закрыт! – с мрачным видом выпалил Вова.
– Что закрыто? Кто закрыт? – уставилась на него Маша.
– Прошляпили мы это дело, – вступил в разговор Игорь.
– Почему? – разочарованно вытянулось лицо у Димки.
– Пошли в поселок, – отозвался Петька. – По дороге расскажу.
– Нам тут все равно больше ничего не светит, – подхватил Вова.