Никаких превращений тут не произошло. Темница оставалась темницей, а пленники пленниками! Только убраны были приборы со стола. Ничто не предвещало скорого изменения нашей участи; и в тревоге я спрашивал себя: неужели обречены мы, невесть какое время, жить в этой клетке?
Невеселая будущность рисовалась еще в более мрачных красках, потому что мне стало не хватать воздуха. Я почувствовал какое-то стеснение в груди, хотя вчерашние кошмары больше не повторялись. Дыхание становилось все затрудненнее. От духоты я буквально задыхался. Хотя наша камера была достаточно просторна, мы, видимо, поглотили большую часть кислорода, содержащегося в воздухе. Известно, что человек расходует в час такое количество, кислорода, какое содержится в ста литрах воздуха. Поэтому воздух, насыщенный почти таким же количеством выдыхаемой углекислоты, становится негодным для дыхания.
Короче говоря, необходимо было освежить атмосферу в нашей камере и, само собою, во всем подводном корабле.
Но тут у меня возник вопрос. Как поступает в таком случае командир подводного судна? Не получает ли он кислород химическим способом: путем прокаливания бертолетовой соли с одновременным поглощением углекислого газа воздуха хлористым калием? Но ведь запасы химических веществ истощаются, их приходится возобновлять и, стало быть, поддерживать сношения с Землей? Возможно, он довольствуется сжатым воздухом, нагнетенным в особые резервуары, который расходуется по мере надобности? Все может статься! Не действует ли он более простым, более экономическим, а значит, и более вероятным способом? Не поднимается ли он на поверхность океана подобно киту, подышать свежим воздухом?
Но каким бы способом он ни действовал, по-моему, пришло время применить его без промедления!
Я старался дышать чаще, вбирая в себя остатки кислорода, которые еще сохранились в душном помещении. И вдруг на меня пахнуло морем: струя чистого, насыщенного морскими запахами воздуха ворвалась в наш каземат. Животворного, напоенного йодистыми веществами, морского воздуха! Широко раскрыв рот, я вдохнул с жадностью его чудодейственную струю! И буквально в ту же минуту почувствовал легкий толчок и затем нерезкую бортовую качку, впрочем довольно ощутимую. Судно, это стальное чудовище, всплывало на поверхность вод подышать, на манер кита, свежим воздухом! Итак, способ вентилирования судна был установлен.
Надышавшись полной грудью, я стал искать вентиляционное отверстие, так сказать, «воздухопровод», через который поступал живительный ток. Я скоро нашел его. Над дверью находилась отдушина, через которую врывалась струя чистого воздуха, освежавшая камеру.
Как только пахнуло свежестью, проснулись Нед и Консель.
Точно по команде, протерев глаза, потянувшись, они оба вскочили на ноги.
– Как почивалось господину профессору? – учтиво спросил Консель.
– Превосходно, мой друг, – отвечал я. – А вам, мистер Нед Ленд?
– Спал мертвым сном, господин профессор. Если не ошибаюсь, повеяло морским ветерком?
Моряк не мог ошибиться, и я рассказал гарпунеру о том, что произошло, пока они спали.
– Тэк-с! – сказал он. – Теперь понятно, что это был за свист, который мы слышали, когда мнимый нарвал шнырял в виду «Авраама Линкольна»!
– Совершенно верно, мистер Ленд! До нас доносилось его свистящее дыхание.
– А скажите на милость, господин Аронакс, который теперь час? Я никак не могу сообразить, не обеденный ли?
– Обеденный час, мой уважаемый гарпунер? Вы, верно, хотите сказать, что время завтракать? Мы наверное проспали весь вчерашний день, до самого нынешнего утра!
– Выходит, что мы проспали целые сутки! – вскричал Консель.
– Так мне кажется, – отвечал я.
– Не стану спорить с вами, господин профессор, – сказал Нед Ленд. – По мне, все равно, что обед, что завтрак! Лишь бы стюард надоумился подать нам и то и другое!
– И то и другое! – повторил Консель.
– Правильно! – поддержал его канадец. – Мы имеем право и на то и на другое! А что меня касается, я окажу честь и завтраку и обеду.
– Ну, что ж, Нед, приходится запастись терпением, – сказал я. – Наши неведомые хозяева, очевидно, не имеют намерения уморить нас с голоду. Иначе им не было бы смысла кормить нас вчера обедом.
– А что, если они вздумали откармливать нас на убой? – сказал Нед.
– Едва ли! – ответил я. – Не в руки же людоедов мы попали!
– Один раз полакомиться не в счет, – серьезно сказал канадец. – Кто знает, может быть, эти люди давненько не пробовали свежего мяса. А трое здоровых, хорошо упитанных особ, как господин профессор, его слуга и я…
– Выбросьте вздорные мысли из головы, мистер Ленд, – отвечал я гарпунеру. – И главное, не вздумайте разговаривать в таком духе с нашими хозяевами, вы этим только ухудшите наше положение.
– Баста! – сказал гарпунер. – Я голоден, как тысяча чертей, и будь то обед или ужин, а нам его не подают!
– Мистер Ленд, – заметил я, – на корабле следует подчиняться установленному распорядку, а я подозреваю, что сигналы наших желудков опережают звонок кока!
– Что ж, переведем стрелки наших часов, – сказал невозмутимый Консель.
– Узнаю вас, друг Консель! – вскричал нетерпеливый канадец. – У вас желчь даром не разливается, вы бережете свои нервы! Завидное спокойствие! Вы способны, не покушав, произнести благодарствие! Вы скорее умрете с голоду, чем станете жаловаться!
– А что толку в жалобах? – спросил Консель.
– Что толку? Пожалуешься, и все как-то легче! Ну, а ежели эти пираты, – я говорю пираты из уважения к господину профессору, потому что он запрещает мне называть их людоедами, – ежели эти пираты воображают, что я позволю держать себя в клетке, где я задыхаюсь, и что дело обойдется без крепких слов, на которые я горазд во гневе, так они ошибаются! Послушайте, господин Аронакс, скажите откровенно, как вы думаете, долго еще протомят нас в этом железном ящике?
– Откровенно говоря, я знаю об этом не больше вашего, мой друг!
– Ну, все-таки, как вы полагаете?
– Я полагаю, что случай позволил нам приоткрыть важную тайну. И если экипаж подводного судна заинтересован в сохранении этой тайны и если тайна для них дороже, чем жизнь трех человек, то, я думаю, мы в большой опасности. В противном случае чудовище, поглотившее нас, при первой же возможности вернет нас в общество нам подобных.
– Или зачислит нас в судовую команду, – сказал Консель, – и будет держать…
– До тех пор, – закончил Нед Ленд, – пока какой-нибудь фрегат, более быстроходный или более удачливый, чем «Авраам Линкольн», не захватит это разбойничье гнездо и не вздернет весь экипаж и нас вместе с ним на реи.
– Весьма резонно, мистер Ленд, – заметил я. – Но, как мне известно, никто еще не делал нам каких-либо предложений. Поэтому бесполезно строить планы на будущее. Повторяю, нужно выждать время, нужно действовать в соответствии с обстоятельствами; и не нужно ничего делать, раз делать нечего!