Book.

— Продолжайте, майор, — сказал Паганель, — я готов ответить на все ваши вопросы.

— И вам будет чрезвычайно легко это сделать, — промолвил майор. — Когда пять месяцев назад мы изучали в Фёрт-оф-Клайд эти три документа, нам казалось, что другого толкования, чем то, какое было предложено, быть не может. Крушение «Британии» могло произойти только у берегов Патагонии. У нас не было даже тени сомнения на этот счет.

— Совершенно верно, — заметил Гленарван.

— Позднее, — продолжал майор, — когда, на наше счастье, Паганель по своей рассеянности попал на «Дункан», ему показали эти документы, и он безусловно одобрил наше намерение производить поиски у берегов Америки.

— Правильно, — подтвердил географ.

— И, однако, мы ошиблись, — сказал майор.

— Мы ошиблись, — повторил Паганель. — Каждый человек может ошибиться, но только безумец упорствует в своей ошибке.

— Не горячитесь, Паганель! Я вовсе не хочу сказать, что мы должны продолжать поиски в Америке.

— Тогда чего же вы хотите? — спросил Гленарван.

— Хочу только, чтобы вы признали, что Австралия кажется теперь единственно возможным местом крушения «Британии» с той же очевидностью, с которой еще недавно таким местом казалась Америка.

— Охотно признаем, — ответил Паганель.

— Констатируя это, — продолжал майор, — я убеждаю вас не давать воли своей фантазии и не доверять всем этим противоречивым «очевидностям». Как знать! Быть может, после Австралии какая-нибудь другая страна внушит вам такую же уверенность, и если эти поиски снова окажутся неудачными, то не станет ли «очевидным», что их надо возобновить еще в другом месте?

Гленарван и Паганель переглянулись: соображения майора были поразительно верны.

— Итак, — продолжал Мак-Наббс, — раньше чем мы направимся в Австралию, я хотел бы в последний раз все проверить. Вот они, эти бумаги, вот карты. Давайте просмотрим одно за другим все места, через которые проходит тридцать седьмая параллель, и подумаем, нет ли другой страны, на которую указывал бы наш документ.

— Это будет нетрудно и недолго, — заявил Паганель, — так как, на наше счастье, на этой широте лежит мало земель.

— Посмотрим, — сказал майор, разворачивая английскую карту обоих полушарий, сделанную по Меркатору [74] .

Карту разложили перед леди Элен, и все разместились вокруг нее, чтобы следить за пояснениями Паганеля.

— Как я уже говорил вам, — начал географ, — тридцать седьмая параллель, пройдя через Южную Америку, пересекает острова Тристан-да-Кунья. Я утверждаю, что ни одно слово документа не может относиться к этим островам.

Тщательно рассмотрев документы, все признали, что Паганель прав. Острова Тристан-да-Кунья были отвергнуты единогласно.

— Продолжим, — снова заговорил географ. — Выйдя из Атлантического океана двумя градусами южнее мыса Доброй Надежды, мы попадаем в Индийский океан. Только одна группа островов встречается на нашем пути — острова Амстердам. Проверим и эту возможность.

После основательной проверки острова Амстердам были тоже отвергнуты: ни одно слово, полное или неполное, будь то французское, немецкое или английское, не могло относиться к этой группе островов Индийского океана.

— Теперь мы подходим к Австралии, — продолжал Паганель. — Тридцать седьмая параллель вступает на этот материк у мыса Бернулли [75] и покидает его в том месте, где находится Туффолд-Бей. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что, не делая никакого насилия над текстом документов, можно отнести неполное слово stra из английского документа и неполное слово austral из французского документа к «Австралии»? Это так очевидно, что даже не стоит обсуждения.

Все согласились с заключением Паганеля. Его предположение казалось всесторонне обоснованным.

— Пойдем дальше, — продолжал майор.

— Хорошо, — откликнулся географ, — путешествие нетрудное. Покинув Туфоллд-Бей, мы пересекаем море на востоке от Австралии и встречаем на пути Новую Зеландию. Но напомню вам, что обрывок слова contin из французского документа неопровержимо указывает на то, что тут говорится о континенте. Стало быть, капитан Грант не мог найти пристанища на Новой Зеландии, ибо это не материк, а остров. Но пожалуйста — анализируйте, сравнивайте, переворачивайте на все лады слова и обрывки слов, а затем скажите, имеют ли они хоть малейшее отношение к этой стране.

— Ни в каком случае, — ответил Джон Манглс, еще раз рассмотрев документы и карту полушарий.

— Нет, — согласились с ним остальные слушатели Паганеля и даже сам майор, — о Новой Зеландии не может быть и речи.

— Дальше, — продолжал географ, — среди всего огромного водного пространства между этим большим островом и берегом Америки тридцать седьмая параллель проходит только через один бесплодный пустынный островок.

— Как он называется? — спросил майор.

— Смотрите на карту. Это риф Мария-Тереза, но ни в одном из трех документов я не вижу никаких следов этого названия.

— Никаких, — подтвердил Гленарван.

— А теперь, друзья мои, — закончил географ, — скажите: не ясно ли, что наиболее вероятным, а точнее — совершенно бесспорным является мой вывод о том, что в документе подразумевается именно Австралия?

— Несомненно, — единодушно ответили пассажиры и капитан «Дункана».

— Скажите, Джон, — спросил тогда Гленарван капитана, — достаточно ли у вас съестных припасов и угля?

— Да, милорд, я с избытком всем запасся в Талькауано. К тому же мы легко сможем еще пополнить наш запас топлива в Кейптауне.

— В таком случае дайте приказ к отплытию…

— Еще одно соображение… — перебил Гленарвана майор.

— Прошу вас, Мак-Наббс!

— Как ни много у нас шансов на успех в Австралии, но не остановиться ли нам все же на день-два у островов Тристан — да-Кунья и Амстердам? Ведь это по пути. И тогда уж мы окончательно убедимся в том, что у этих островов нет следов крушения «Британии».

— Ну и недоверчив же этот майор! — воскликнул Паганель. — Он стоит на своем!

— Я стою главным образом за то, чтобы нам не пришлось возвращаться назад в том случае, если Австралия не оправдает наших надежд.

— Эта предосторожность кажется мне разумной, — заметил Гленарван.