— Кто угрожает вашему правнуку? — повторил Олег.
Блюдце, продолжая мелко подрагивать, прошлось по буквам. Ответ заставил присутствующих широко раскрыть глаза.
— Не гони волну.
— Какую волну? — ошеломленно произнес Олег.
— Океанскую, — услужливо ответил дух.
— А при чем тут опасность? — переспросил мальчик.
— Дуракам закон не писан, — не пожалел энергии для длинного ответа дух.
— Каким дуракам? — был совершенно сбит с толку Олег.
— А ну, признавайтесь, кто тут о дураках думает? — приподнялся Женька со стула.
— Сиди! — прикрикнул Олег.
— А чего сидеть, когда чушь какая-то! — продолжал возмущаться Женька.
Пальцы правой его руки продолжали лежать на блюдце. Вдруг руку словно пронзило током, Женька вновь опустился на стул и испуганно зачтих.
— Ну вот. Все испортил, — с осуждением уставился на него Темыч.
— А чего он глупости говорит! — оправдывался Женька. — И еще дураками нас обзывает.
Тут блюдце с большой энергией потащило руки ребят по буквам.
— Это не я, — прочли ребята.
— Кто же тогда? — полюбопытствовал Олег.
— Наташка, — отозвалось блюдце.
— Наташка? — переспросил Олег.
— Тоже дух, — объяснил Тимофей Егорович.
— Тимофей Егорович, мы вас спрашивали…
— Жду, — не дослушав Олега, ответил дух купца первой гильдии.
Тут блюдце снова задергалось и добавило:
— После дож…
— Видно, опять Наташка, — догадался Женька.
— Мне казалось, хоть на том свете порядок есть, — разочарованно проговорил Темыч. — А там, выходит, такой же бардак.
— Помолчите, — шикнул на друзей Олег. В комнате снова воцарилась тишина.
— Тимофей Егорович, вы еще с нами? — спросил Олег.
Блюдце не двигалось.
— Тимофей Егорович, — еще раз попытался Олег. Безуспешно.
— Упустили! — с такой досадою произнес Женька, точно речь шла о реальном человеке.
— Давайте по-новой блюдце над свечой прогреем, — предложила Моя Длина.
— Бесполезно, — отозвался Темыч.
— Лучше бы я сам поговорил с прапрадедом, — подхватил Тимофей. — Тем более, видите? Тут дело семейное.
— Чего же ты в прошлый раз так плохо с прапрадедом поговорил? — задиристо произнес Темыч.
— Как умел, так и поговорил. И вообще, это мой родственник. Что хочу, то и делаю.
Блюдце требовательно звякнуло. Ребята послушно положили на него руки. Оно пошло по кругу.
— Хамы, — прочла Таня.
— Кто? — удивился Олег. — Вы меня имели в виду?
— Нет.
— Про Темыча спроси, — подсказал Тимофей.
— Не буду, — воспротивился Олег. — Тимофей Егорович, — продолжал он. — мЭто отцу Тимофея грозит опасность?
— Да, — ответило блюдце.
— Откуда она ему грозит? — насторожился Олег.
— Отсюда, — ответил дух.
— Прошу вас, точнее. Нам это очень важно, — сказал Олег.
— Скоро, — сложился еще один ответ.
— Что скоро? — взмолился мальчик. Блюдце безмолвствовало.
— Помешать можно? — торопливо проговорил мальчик.
— Как выйдет, — ответило блюдце.
— Опасность в доме?
Задав этот вопрос, Олег вдруг почувствовал себя словно в ином измерении. Присутствие духа ощущалось почти наяву.
— Опасность в доме? — повторил Олег.
Дух явно медлил с ответом. Так иногда собеседник подыскивает слова, чтобы выразить свою мысль покороче и; поточней. Теперь блюдце двигалось с черепашьей скоростью.
— Там, где я… Дверь подергали.
— Ребята! Чаю не захотели? — послышался из коридора голос мамы Тимофея.
— Нет, — с досадой откликнулся сын.
— Ты чего за гостей отвечаешь? Может,
они хотят? — продолжала мама. — И вообще, чего вы там заперлись?
— Мы играем! — ответил Тимофей.
— Открой! — потребовала мать. — И что за дурацкая манера вечно запирать дверь? — добавила она недовольным голосом. — Живет в родном доме, как в стане врага.
— Почем знать, может, это и есть стан врага, — проворчал Тимофей и, включив свет, отпер дверь.
— Пойдемте, пойдемте чайку! — воскликнула мама Тимофея. — Стол уже накрыт. Чай заварен. А Марина Константиновна пирожки с яблоками испекла. Между прочим, твои любимые, — поглядела она с укором на Тимофея.
— С яблоками и с корицей? — воскликнул непосредственный Женька.
— Да, — подтвердила мама Тимофея.
— Я тоже люблю! — обрадовался Женька.
В животе у него громко заурчало и, отпихнув Темыча, он первым направился по уже знакомому маршруту в столовую. Впрочем, и остальные не возражали. После школы поесть никому не удалось. А беседа с духом Тимофея Егоровича отняла у них последние силы. Поэтому пироги домработницы Марины Константиновны прошли на «ура». Два огромные блюда вскоре опустели.
— Вкусно, — проведя ладонью по туго набитому животу, похвалил угощение Женька.
— Видишь, как мальчик хорошо кушает, — с одобрением посмотрела на Женьку мама Тимофея. — А этот у нас… — перевела она взгляд на сына. — Его накормить — сплошное мучение. Дома еще ничего. А в гостях совсем ничего не ест.
Тимофей густо покраснел. Ему было стыдно. Особенно перед Катей.
— Кончай, мать, — строго произнес он. — Как хочу, так и ем.
Катя фыркнула. Тимофей не производил впечатление дистрофика.
— По-моему, вы ошибаетесь, Тамара Владимировна, — вмешался Темыч. — У Машки на дне рождения Тимофей больше всех ел. И самый большой кусок торта достался ему.
Тимофей потряс перед носом у Темыча кулаком.
— Как тебе не стыдно! — тут же набросилась на него мать. — Это же твой гость.
— Спасибо, Тамара Владимировна, — чувствуя, что назревает конфликт, поднялся из-за стола Олег. — Мы пойдем еще немного поиграем. А то нам скоро пора домой.
— На здоровье, ребята, — ответила Тамара Владимировна.
Они быстро покинули столовую.
— Ты это чего про торт нес? — затворив дверь своей комнаты, угрожающе поглядел хозяин на Тему.
— Что было, то и сказал, — набычился тот.
— Самый большой кусок, между прочим, не я, а ты съел, — заспорил Тимофей.
— Если вам торт понравился, я попрошу мать, и она еще такой же закажет, — пообещала Моя Длина.