— Франция. Восемнадцатый век. А самое изумительное, что ни одна из виньеток буквально не повторяется.
Посреди галереи стояло несколько ломберных столиков красного дерева с инкрустацией. Один из них очень понравился Теме. Вера Андреевна оказала, что столик сделан в России пушкинской поры. И добавила, что на таком вполне мог играть в карты Герман из «Пиковой дамы».
По стенам висели картины конца прошлого и начала нынешнего века. А чуть дальше красовались две сабли, которые вызвали особенное восхищение у Пашкова и Женьки.
— Нравится? — тут же заметила Вера Андреевна, с каким интересом мальчики разглядывают две сабли. — Это французские, — пояснила она. — Времен правления Наполеона.
— А подержать в руках можно? — немедленно спросил Женька.
— Вам все можно, — улыбнулась Вера Андреевна.
Она уже хотела открыть витрину, но Оле воспротивился:
— Не надо ему давать саблю. Он вам сейчас тут все разнесет.
— Ничего я не разнесу, — обиделся Женька
— Я за ним буду следить, — заверил Пашков.
— Тогда тем более не надо, — поежился Темыч, едва представив себе, что могут наделать с помощью наполеоновских сабель эти двое.
Тут Вера Андреевна и сама вспомнила Женькиной способности все сносить на своем пути.
— Знаете, давайте-ка сабли на потом отложим, — спохватилась она- Таня мне говорила, что вы хотели о чем-то со мной посоветоваться.
— Можно одновременно и советоваться саблю смотреть, — начал было возражать Женька. — Ой!
Это Олег и Катя вовремя толкнули его в спину.
— Не выступай» — прошептал Олег ему на ухо.
Женька послушно умолк.
— Может, ко мне в кабинет пройдем? — предложила Вера Андреевна.
Остальные кивнули.
— Если что, я у себя! — предупредила Танина тетя охранника и продавщицу.
Ребята прошли в просторный и светлый кабинет с огромным письменным столом.
— Ну что там у вас? Показывайте, — уселась за стол Вера Андреевна.
Глаза у нее заблестели. Она начинала с того, что была страстным коллекционером старинных кукол. На их покупку в свое время уходили почти все средства, которые приносил Вере Андреевне собственный магазин одежды. И вот даже теперь, когда Танина тетка поставила свою страсть на коммерческую основу, дух собирательства в ней не угас. Недаром же в ее галерее наиболее ценные экспонаты не продавались. Они просто были выставлены на всеобщее обозрение. Словом, известие о вчерашней находке ребят взволновало Веру Андреевну не меньше Олега и Тани.
Таня сняла со спины рюкзачок. Выложив на стол несколько тетрадей и учебников, она наконец извлекла на свет бронзового льва.
— Вот, — протянула она находку Вере Андреевне.
— Ого! — тихо воскликнула та. — .Тетя Вера, он что, действительно… — начала было Таня.
— Погоди, — перебила Вера Андреевна. Выдвинув один из ящиков стола, она достала лупу и стала пристально разглядывать бронзовую фигурку. Ребята молча следили за происходящим.
Вера Андреевна, не произнося ни слова, исследовала сантиметр за сантиметром бронзового льва. Затем отложив лупу, надела какие-то странные очки и вновь погрузилась в изучение. Женька с такою энергией ерзал на стуле, что ножки жалобно скрипели. Пашков, не мигая, следил за Верой Андреевной Остальные, набравшись терпения, спокойно ждали.
Так прошло минут пять. Наконец Вера Андреевна сняла очки и прошептала:
— Джузеппе Ровелли. Кажется, подлинный.
— Какой Ровелли? — ринулся грудью на стол Женька.
Олег с Пашковым вовремя схватили его за полы пиджака. Иначе Женька неминуемо рухнул бы на столешницу, подмяв собою несколько изящных фарфоровых статуэток, которые ждали своего часа на столе у хозяйки галереи.
— А вы хотели ему саблю дать, — с осуждением поглядел Темыч на Веру Андреевну.
Но та сейчас, кажется, ни о чем не могла думать, кроме находки ребят.
— Джузеппе Ровелли, — словно заклинание, повторила она.
— А кто это, Вера Андреевна? — постарался как можно спокойней произнести Олег.
— Это, — трепетным взором разглядывала фигурку льва Танина тетя, — великий мастер.
— Великий? — вновь вскочил на ноги Женька.
— Я же говорил, что это из золота, — вмешался Темыч.
— Нет, это бронза, — немедленно возразила Вера Андреевна. — Тут ценность материала ни при чем. Главное, работа. И редкость вещи.
— Вы хотите сказать, она дорогая? — не унимался Темыч.
— Да, — кивнула Вера Андреевна. — В мире не так-то много вещей работы Джузеппе Ровелли.
— Это как Фаберже, что ли? — спросила Катя.
— В каком-то смысле, — вздохнула Вера Андреевна. — Сравнивать, разумеется, трудно. Но вещей Джузеппе Ровелли осталось меньше, чем Фаберже. Потому что он жил гораздо раньше. И вообще, о нем почти ничего неизвестно.
— Почему неизвестно? — посмотрел на Веру Андреевну дотошный Темыч.
— Потому что Джузеппе Ровелли жил в шестнадцатом веке.
— В шестнадцатом? — тихо проговорила Таня.
Они с Олегом переглянулись. Такого они даже вообразить не могли.
— В шестнадцатом, — повторила тетя Вера. — Он был личным мастеров Екатерины Медичи. Вы про такую слышали?
— Проходили! — радостно сообщил Женька.
— Надеюсь, не мимо прошли? — улыбнулась Вера Андреевна.
— Не-а, — помотал головой Женька. Я хорошо запомнил. Эта тетка, Екатерина Медичи…
— Она не тетка была, а королева, — перебила Катя. — И еще она мать королевы Марго.
— Уж не знаю, чья там она мать, — отмахнулся Женька, — но людей перетравила кучу. Небось и Джузеппе тоже того!..
— Если верить легенде, именно так и произошло, — подтвердила хозяйка галереи «Суок». — Екатерина Медичи была французской королевой, но сама никогда не правила. Сперва на престоле сидел ее муж Генрих Второй. Затем после его смерти на него по очереди всходили ее сыновья.
— А Джузеппе откуда взялся? — уже наскучил Женьке длительный экскурс в историю Франции. — Джузеппе ведь итальянец! Чего он во Франции делал?
— Этого никто не знает, — объяснила Вера Андреевна. — Доподлинно известно лишь то, что в середине шестнадцатого века Джузеппе Ровелли стал бронзовых дел мастером при Французском дворе. Его бронзовые фигурки животных моментально завоевывают популярность среди французской знати. Тут-то Екатерина Медичи заключает мастера во дворце, чтобы ни одно из его изделий не ушло на сторону. Вскоре мастер умирает. Зная о нраве Екатерины Медичи, легко предположить, что она лишила Джузеппе жизни с помощью яда.