— А может, вы тоже с нами пойдете? — предложил Темыч.
— Чего это ради такой толпой идти за какой-то паршивой газетой? — процедила сквозь зубы Моя Длина.
— Я думаю, всем нам не помешает осмотреть место преступления, — словно не слыша ее, продолжал Темыч.
— А вообще это мысль, — загорелся Пашков. — Вдруг какие-нибудь идеи появятся?
— Твоих, Лешка, идей нам на сегодня достаточно, — вмешалась Катя.
— Ты Лешку не трожь, — сказал Женька. — Он все правильно сделал.
— Это не он, а батарея сделала, — уточнил Темыч.
— Какая разница, — отмахнулся Женька.
— Пожалуй, действительно сходим к вам все вместе, — пошел одеваться Олег.
— И Вульфа возьмем, — напомнила Таня.
— Вот именно, — подхватил Женька. — Дадим ему на всякий случай понюхать «куклу».
Вскоре семеро друзей уже бодро вышагивали по Портняжному переулку. Дойдя до угла, они свернули на Большую Спасскую улицу и двинулись мимо гостиницы «Волга», ресторана «На задворках» и еврохимчистки к широкому панельному дому, где в первом подъезде жили Катя и Женька, а в четвертом — Таня и Темыч.
— У тебя точно дома никого нет? — войдя в Женькин подъезд, решил уточнить Олег.
— Естественно, нету, — изо всех сил вдарил кулаком по кнопке лифта Женька. — Отец на работе. И мать у себя в конторе. Как же она может быть дома.
— Логика железная, — фыркнула Катя.
Перед ребятами раскрылись двери грузового лифта. Вся компания поднялась на Женькин этаж.
— Проходите. Будьте, как дома! — распахнул перед друзьями дверь гостеприимный хозяин.
Ребята, водрузив куртки на вешалку у двери, прошли в большую комнату, которая считалась родительской. Маленькую комнату занимал Женька. В ней обычно царил такой беспорядок, что входить туда было просто опасно. Женька каждый день обещал родителям разобраться. Однако в последние два месяца у него, как он сам говорил, «не доходили руки».
— Так, — посмотрела Катя на приоткрытую дверь Женькиной комнаты. — Туда эта воровка явно не заходила.
— Ну, — кивнул хозяин квартиры. — Она же явилась к матери. Чего ей было в моей комнате делать.
— Даже если бы она у тебя там чем-нибудь заинтересовалась, все равно бы не прошла, — усмехнулся Олег.
— Туда только на танке, — с интересом разглядывала почти непреодолимые баррикады из самых разнообразных предметов Моя Длина.
— Проходите к предкам, — сказал Женька. — А я сейчас эти газеты найду. Хотя вряд ли они принесут нам какую-то пользу.
— Ты лучше не рассуждай, а ищи, — поторопил Темыч.
Едва оказавшись в комнате Васильевых-старших, Вульф вдруг принялся сосредоточенно обнюхивать ковровое покрытие и плинтус. Затем остановился возле одного из трех кресел и тоже его обнюхал.
— Ого! — подпрыгнул на месте Женька. — Вы видели?
— А чего такого? — удивился Пашков. — Собаки всегда на новом месте нюхают.
— Он не просто так нюхает! — выпалил Женька. — Мать говорила, что именно тут сидела эта тетка!
— Ну да? — насторожились остальные.
— Вот вам и да! — роясь в стопке газет, продолжал Женька. — Вы поглядите.
Вульф продолжал нюхать кресло. Затем, отбежав в сторону, понюхал Женьку.
— Вот тебе и кресло, — сказала Моя Длина. — Он просто нюхает.
— Нашел, — изрядно распотрошив стопку, Женька извлек из нее несколько толстых газет.
Остальные немедленно принялись их листать.
— Вы только послушайте! — развеселилась Катя. — «Дубленку женскую приобрету, в обмен на обученье языку (английскому. 10–50 часов). За деньги не предлагать».
Друзья грохнули.
— А я еще лучше нашла, — немного придя в себя, сказала Моя Длина. — «Славянка недымящая, искренняя, Богом предназн. быть идл. возлюбл.»
— Чего-чего? — переспросил Темыч. — Что это еще за «идл. возлюбл.»?
— Тебе, микроспора, о таком еще рано думать, — покровительственно похлопала его по плечу Моя Длина. — Это значит, «Богом предназначенная быть идеальной возлюбленной».
— Ну и газетка! — возмутился Темыч. — Сплошной рассадник пороков!
— Это еще, микроспора, цветочки, — продолжала Моя Длина. — Вот. Послушай еще. — И она процитировала:
Для веселого досуга
Я б иметь хотела друга,
Не моложе сорока,
Не круглее дурака,
Лучше зрелого вдовца,
Чем зеленого юнца.
Будет сказочным начало
для счастливого конца.
— Полный атас! — закричал Женька.
— А ты говорил, никакой пользы от чтения этих газет, — повернулся к нему Пашков. — Вон сколько нового узнали. У меня, например, тут торгуют машинами, — с увлечением перелистывал он свою часть газеты. — Но это как раз не очень интересно.
— А это специально для нашего Темочки! — вдруг воскликнула Катя: — «Магия. Ясновидение. Приворожу без вреда. Девяносто девять процентов. Избавлю от тяжелых вредных привычек. (Можно по фотографии). Порчи, одиночество, неудачи. Оплата по факту». Хочешь, Темочка, запиши телефончик.
— Отстань, — буркнул тот.
— А мне это нравится! — засмеялась Таня. — «Часы наручные, золотые, «Картье-танк». Сделаны во Франции. Б. у. несколько раз».
— Как это несколько раз? — не понял Пашков.
— Очень просто, — с трагикомическим видом изрекла Катя. — Как кто эти часики наденет, так его тю-тю, — провела она ребром ладони по горлу. — А раз несколько раз б. у., значит, уже нескольких владельцев тю-тю.
— Несчастливые часики, — поежился Темыч.
— Счастливые никто бы через газету не стал продавать, — сказал Пашков.
— А вот вообще надувательство, — нашел еще одно объявление Темыч. — Вы только послушайте: «Продается трехкомнатная квартира. Балкон. Все удобства. Пока с гаражом».
— Ну и что ты нашел в этом страшного? — не поняли остальные.
— «Пока с гаражом», — многозначительно произнес Темыч. — Что значит «пока»? Получается, что я выложу денежки за квартиру и за гараж, а его потом не окажется. И скандалить бесполезно. Потому что они вроде честно предупреждали.
— Да-а, Темочка, — протянула Катя. — Надо тебе все-таки к колдунье обратиться. Вдруг ей удастся тебя излечить от подозрительности и скупости?
— Очень умно, — демонстративно отвернулся в сторону Тема.
— Какое странное объявление, — не отрывая взгляда от лежащей у нее на коленях полосы, сказала Таня. — «Куплю сумку женскую, коричневую, нат. кожа, на шир. длин, ремне, на плечо, на магнитном замке, вместительную, обязат. с тремя карманами, один карман внутренний, европейского производства, цена до сорока долларов США».