Игорь и Димка ушли.
– Мы тоже, пожалуй, на улице вас подождем. – Петька поманил за собой остальных членов тайного братства.
Они нагнали двух мальчиков возле микроавтобуса.
– Что с тобой, Димка, случилось? – внимательно поглядел на него Командор.
– Жрать надо меньше, – отозвался с укором в голосе разгневанный Терминатор. – Тогда бы все сами увидели. А может быть, даже и помогли бы. Там, – махнул он рукой, – «БМВ» тот самый стоял.
– Как? – изумились остальные.
– Очень просто, – пожал Димка плечами. – Стоял, а потом уехал. Опять мы номера посмотреть не успели.
– Мог бы тихонько предупредить, – обиженно проговорила Настя. – Мы же сидели к окну кто спиной, кто боком. Ты единственный из нас мог что-то заметить.
– Я сперва пытался этому знак подать, – посмотрел Димка на Командора, – но он, кроме своей дурацкой поджарки, ничего не замечал. Ну я и решил действовать самостоятельно. Тут твой предок: «Куда? Зачем?» Пришлось в туалет. А там эта тетка бешеная. А потом уже не когда было. Только меня за стол усадили, я поглядел в окно, а к «БМВ» какой-то мужик спешит.
– Какой мужик? – уставился Командор на Диму.
– Откуда я знаю какой, – отвечал тот. – У меня времени не было его разглядывать.
– Лучше бы уж разглядел, – сказала Маша. – А так – ни то ни се.
– Ладно, – пробормотал Дима. Ему и без того было очень обидно, что столь титанические усилия пропали даром. – Мне переодеться надо.
– И Аскер пускай погуляет, – подхватил Игорь.
Отперев дверцу, он первым вошел в салон микроавтобуса.
– Ну, гад! – услышали почти тут же друзья его возмущенные возгласы. – Кто тебе разрешил весь пакет сожрать? Пошли быстро на улицу!
Из автобуса выпрыгнул очень смущенный пес. Косо взглянув на друзей, он стал усиленно делать вид, будто целиком и полностью поглощен обнюхиванием кустов. Следом показался Игорь. В руках он держал пустой желтый пакет из-под собачьего корма.
– Вот и держи таких на диете, – возмущался он. – Ему полную миску насыпали, так ведь нет: разыскал под сиденьем вот это и слопал. Я тебе покажу, проклятая скотина! – погрозил он кулаком псу.
«Проклятая скотина» прикинулась, что ничего не замечает.
– Или наплюй, или прячь от него еду подальше, – сказал Петька.
– Придется прятать, – вздохнул Игорь.
Димка, переодевшись в чистые джинсы и майку, вновь показался на улице.
– Попробуй все-таки вспомнить, как выглядел этот мужик, – потребовал Командор.
Димка сосредоточенно прикрыл глаза. Друзья молча ждали, что он ответит.
– Да понимаете, – наконец медленно произнес он, – никак этот мужик не выглядел.
– Если и не совсем понятно, то, во всяком случае, свежо, – отреагировала немедленно Маша. – Ты этот образ в своих стихах отрази.
– Отстань! – разозлился брат.
Он и впрямь тайно писал стихи, однако никому их никогда не показывал.
– Неужели совсем ничего в глаза не бросилось? – наседал Петька.
– Да я его видел-то всего несколько секунд, – отозвался Дима. – Вроде совершенно обыкновенный мужик.
– Ты все-таки попытайся подумать, – сказала Настя. – У меня самой иногда так бывает: сперва ничего не помню, а потом что-нибудь…
– У тебя бывает, а у меня нет, – перебил ее Дима. Ему уже осточертели расспросы. – Говорю же, ничего в нем особенного нет.
К автобусу подошли оба отца и Арнольдик.
– Залезайте, ребята, – распорядился Валерий Петрович. – Арнольд, – повернулся он к любимому зятю Ковровой-Водкиной, – у вас до Сергиева Посада хватит бензина? Или колонку надо искать?
– Думаете, я помню? – пожал тот плечами. – После такого обеда вообще все из головы вылетит. Сейчас посмотрю на указатель, – направился он к «мерседесу».
– Вы хоть одну канистру с собой захватили? – крикнул вслед Валерий Петрович.
Я лишний бензин никогда не вожу, – отозвался «потомственный интеллигент». – Во-первых, это чрезвычайно пожароопасно. А во-вторых, из любой канистры идут бензиновые испарения в салон, и у меня от них начинаются головные боли и бронхиальный кашель.
– Удивительно, как он вообще машину водит, – пробормотал в сторону Петькин отец.
– Половина бака! – послышалось бодрое сообщение из «мерседеса».
– Тогда доедем, – успокоился Петькин отец. – По коням! – скомандовал он.
Пять минут спустя путешественники, кинув прощальный взгляд на харчевню, двинулись в сторону Сергиева Посада. Дорогой всех, кроме Владислава Андреевича, мучила изжога. Девочки поминутно прикладывались к бутылкам с минеральной водой. Петька принялся бурно жевать черствую белую булку с маком, захваченную из Красных Гор.
– Проголодался, что ли? – смеялась над ним Настя.
– Во-первых, мне белый хлеб всегда помогает от изжоги, – отвечал Командор, – а потом эта проклятая общепитовская еда тем и характерна. Вроде наешься, как удав, а через полчаса снова голодный.
Игорь дремал. Он в Хотькове совершенно не выспался. Димка с угрюмым видом тер ладонью живот и время от времени разражался тихими, но выразительными стонами. То ли от изысков индивидуально-семейной харчевни, то ли от пережитых волнений его и впрямь стало мутить.
– Хорошо еще, что Арнольдик отдельно едет, – сказал Валерий Петрович. – Иначе бы наш автобус вообще в лазарет превратился.
– И чего вы такие все мрачные? – с блаженным видом разглядывал Владислав Андреевич через окно окружающий пейзаж. – Вокруг красота такая, леса густые, а они ноют.
Никто ему не ответил.
– Эх, доедем сейчас до Сергиева Посада, – продолжал Владислав Андреевич, – мясца купим для шашлыков.
– Не надо о шашлыках! – возопил Дима. – Иначе я за себя не ручаюсь.
– Как раз наоборот, надо, – не вник в его состояние папа Игоря. – Ты, видимо, просто не представляешь себе, как это здорово: свежий воздух, запах углей, шашлычки с лучком на шампурах в мангальчике жарятся. Главное – в уксусе их как следует предварительно вымочить.
– Папа! Прекрати! – Игорь заметил, что Димка позеленел.
– Ну, Валера, и молодежь пошла, – с возмущением повернулся Владислав Андреевич к старому другу. – Совершенно глухи ко всему прекрасному. Про старинную архитектуру им неинтересно. Про шашлыки на природе – тоже. Что же из них, любопытно, вырастет? Кстати, у тебя уксус есть?
– Не надо про уксус, – скривился Валерий Петрович.
– Остановите машину! – вдруг кинулся Димка с перекошенным лицом к двери.
– Что такое? – покорно затормозил Валерий Петрович.
– Ему вроде плохо, – откликнулась Маша.