– Я бы на вашем месте поосторожнее с ней обращался, – предостерег Дима. – Бабушка говорит, что у Ковровой-Водкиной за последнее время с разумом как-то лучше стало. Ей уже почти никогда не кажется, что она живет в имении.

– Зато у Татьяны Филимоновны крыша сильней поехала, – усмехнулась Маша. – Она теперь себя не иначе как «экономкой Водкиной» называет.

Десять минут спустя четверо юных детективов уже стояли перед дачей Ковровой-Водкиной. Из глубины участка доносилась громкая песня. Дети вошли в калитку. На огороде они увидали Татьяну Филимоновну. Копая картошку, она громким голосом исполняла «Катюшу».

– Здравствуйте, – первой приветствовала домработницу-экономку Маша. – Я и не думала, что вы так хорошо умеете петь, – решила на всякий случай подлизаться она.

– Это не я хорошо пою, – домработница явно была польщена, – просто песня военная. А война Для меня прямо обугленный кусок биографии.

– Ну конечно, – кивнула головой Маша. – Вы же великолепным снайпером были.

– Уж великолепным или нет, не знаю. – Обычно мрачная Татьяна Филимоновна расплылась в улыбке. – Но свой вклад в дело победы я внесла. Вы, наверное, к Водкиной?

– Да, – поспешно проговорил Петька. – Нам с ней посоветоваться надо.

– Посоветоваться – это правильно, – одобрительно сказала домработница. – Я просто уверена: если возникла серьезная проблема, умней моей Водкиной никого не найти.

Маша и Дима разом опустили головы и затряслись от беззвучного смеха. Петька и Настя, чувствуя, что тоже сейчас не выдержат, кинулись к Дому.

Возле крыльца они были вынуждены остановиться. Всех четверых душил хохот.

– Знаете, так не пойдет, – наконец изрек Петька. – Давайте подумаем о чем-нибудь грустном.

Однако, едва взглянув друг на друга, юные детективы вновь начали хохотать. Им потребовалось не меньше пяти минут, чтобы окончательно прийти в себя.

Наконец они вошли внутрь. Коврову-Водкину они застали в гостиной. Она не услышала их шагов и продолжала с величественным видом изучать газету «Куранты».

– Наталья Владимировна! – громко крикнула Маша.

– Ах, это вы! – Та взглянула поверх газеты на детей. – Ужасные времена! И ужасные нравы! – Она ткнула пальцем в газету. – Даже тюрем приличных в столице совсем не строят. Вот тут написано: заключенные сидят в совершенно невыносимых условиях.

– Да, с тюрьмами плохо, – вяло подтвердил Дима. – Но мы совсем по другому поводу к вам, Наталья Владимировна. Петьке очень нужна ваша помощь.

– Раньше к нам многие приходили за медицинской помощью. Второй мой супруг был светилом в медицине. Но теперь его уж нет в этом мире. Одно только это на память осталось.

И, плавно поднявшись с кресла, Наталья Владимировна предоставила четверым друзьям возможность оценить свое длинное шелковое платье с большим декольте.

– Очень красиво, – украдкой обменявшись взглядами, похвалили платье Настя и Маша.

– Венецианская парча! – с гордостью объяснила Коврова-Водкина. – Покойный второй супруг мне привез его тридцать пять лет назад из Венеции. С тех пор это платье совсем не стареет. Оно словно памятник нашей вечной любви.

Тут Настя, обведя взглядом стеллажи с книгами, которые тянулись вдоль стен гостиной, вдруг увидела на одной из полок череп. «Еще одна память вечной любви», – пронеслось у нее в голове.

– Вообще-то нам, собственно, нужен не медицинский совет, – сумел тем временем вставить Петька. – Мы по поводу произведений вашего первого мужа, Аполлона Парнасского. Дело в том, что мне в школе задали написать реферат по какому-нибудь из его научных исследований.

– О, мой несчастный Аполлинарий! Я всегда говорю: его творческое наследие еще будет оценено! И вот, справедливость восторжествовала. У вас что же, специальная дисциплина в школе по трудам Аполлона Парнасского? – осведомилась она у Петьки.

– Пока, к сожалению, не специальная, – принялся вдохновенно врать тот. – Просто его труды включили в курс мистического естествознания.

– Тоже неплохо, – снисходительно оценила усилия современной школы Коврова-Водкина. – Что же тебя интересует в книгах Аполлинария? – Она в большом волнении приблизилась к стеллажам по левую сторону от окна гостиной.

– Ну в общем, конечно, учитель мой говорил, что у вашего мужа все интересно, – отвечал Петька. – Но особенно он просил обратить внимание на тему контактов с привидениями.

Коврова-Водкина еще сильнее разволновалась.

– Это же тема итогового труда несчастного Аполлинария! Последняя разрешенная книга!

И она драматическим жестом выхватила со стеллажа толстый том. На обложке крупными буквами значилось: «Аполлон Парнасский. Призраки среди людей, или Трансцендентальная данность нашей реальной жизни».

– Берите и изучайте! – Наталья Владимировна протянула книгу Петьке. – Только прошу беречь как зеницу ока. У меня сохранился единственный экземпляр.

Петька, не веря своему счастью, бережно взял из рук Натальи Владимировны уникальную книгу. Л тут за его спиной раздался голос Татьяны Филимоновны:

– Это чего это вы тут раздаете? И так уж у вас, Наталья Владимировна, полдома всякие гости разворовали.

И вихрем метнувшись к Петьке, «экономка» с силой ухватилась за книгу.

Татьяна Филимоновна бдительно охраняла имущество любимой хозяйки. Та обычно ей подчинялась. Однако на этот раз оказала стойкое сопротивление.

– Тут речь идет о духовном наследии, – решительно возразила она домработнице. – Пусть изучает.

Бурча что-то себе под нос, Татьяна Филимоновна с обиженным видом отпустила книгу.

– Спасибо большое! – Петька облегченно перевел дух.

– Если будут какие-нибудь вопросы, то приходи, – сказала ему Коврова-Водкина. – Мой несчастный Аполлинарий когда-то меня посвятил в тайны своей научной терминологии.

– Обязательно приду, Наталья Владимировна, – со всей пылкостью, на которую только сейчас был способен, заверил ее Командор.

Потом друзьям пришлось еще минут двадцать слушать воспоминания о большом художественном вкусе Аполлинария. Вкус его, по словам Ковровой-Водкиной, выражался как в умении подбирать носки к цвету ботинок, так и в том, что он по всем праздникам неизменно дарил ей черные розы.

– Теперь, надеюсь, вы хоть в общих чертах имеете представление, сколь велик был мой Аполлинарий, – завершила Наталья Владимировна.

Друзья поднялись на ноги. Пройдя переднюю, они под бдительным взглядом Татьяны Филимоновны наконец вышли на улицу.

– Я думал, это уже никогда не кончится, – тихо сказал Петька. – Теперь пошли скорее в шалаш. Почитаем.

ВЫЗОВ ПРИЗРАКА

Рассевшись в шалаше на диванных подушках, юные детективы пожирали жадными взглядами Петьку. Тот не спеша раскрыл произведение Аполлона Парнасского.