Роман поинтересовался очень вежливо:
— А что такое нормальные в твоем исполнении?
Гулько посмотрел на него свысока, смерил взглядом с головы до ног и обратно, будто решал, удостоить ответом или пусть остается в дремучем невежестве.
— Нормальные, — изрек он снисходительно, — это нормальные. Европейцы со своим либертэ и всякими эгалитэ вообще свихнулись, это по сексменьшинствам особенно заметно.
— Не сворачивай, — напомнил Роман, — меня вот лесбиянки интересуют. И вуайеристкам я кое-что показывал… У нас одна живет через улицу, каждый вечер усаживается возле окна с биноклем… Да, так чем не ндравятся европейцы именно в баймах?
— Подписками, — сказал Гулько снисходительно. — Равная подписка для всех, вне зависимости от пола, возраста, цвета кожи и половой ориентации.
Роман изумился:
— Ты против?
Гулько отмахнулся:
— Я сказал, мне ближе азиатская модель. Никакой подписки, зато в байме, как и в реальном мире, одни добывают все тяжким трудом, а другие могут пройти фуксом. Как и в реале: одни на «шестерках» и «девятках», другие на «мерсах», а кто-то вообще пешком и на метро.
— Транзакции, — напомнил Скопа задумчиво. — Да, это неплохой путь. Но еще надо подсчитать, что лучше. Вот байма с самой большой аудиторией, ВоВ, вся по подписке!..
Гулько фыркнул:
— Что не мешает и там ловким ребятам зарабатывать, продавая за реал крутые доспехи и эпические мечи!.. Так лучше уж это взять в руки администрации, чем будут наживаться сами баймеры. Словом, никакой подписки, а эпика, героика и легендарика — только из рук особо уполномоченных НПСов.
Роман сказал задумчиво:
— А что, если кто-то из игроков продаст свой доспех другому игроку, будешь банить?
— Если за реал, — уточнил Гулько. — За реал могут покупать только у администрации.
— Завопят, что нечестно наживаемся… — сказал Роман задумчиво.
— Ответ один: зато нет подписки! Игра бесплатная. Можно ничего не покупать, а только выбивать куски, повышать свой левел харвестера и крафтера, а потом самому все собрать! Только и того, что будет несколько труднее. Но для настоящего баймера это не трудности! Зато для людей, занятых реалом, будет возможность зайти на час-другой, поиграть, не отставая от тех, кто играет по пять-семь часов.
Едва мы показались на входе, Тимур замахал руками, объясняя знаками, что занял для нас три стола и не пускает туда чужих. А чужие все, кто не мы, это и есть модель современного общества.
Мы расселись, Тимур заказал на всех, потому что Роман и Гулько продолжали спор, а Скопа жаловался мне:
— Надо убрать эту дурь, когда на конях заезжают в помещения. Добро бы в конюшни, а то в гостиницы, банки, ювелирные магазины! Да и в церковь верхом, нехорошо.
Гулько хмыкнул:
— Это пошло из Эверквеста. Там тоже верховые въезжают прямо в банки и вообще везде.
Скопа возразил:
— В Вангарде уже не въезжали. А его делала команда эверквестовцев.
— А как там? — поинтересовался Роман. — Запрет?
— Нет, — сказал Гулько, — просто в момент, когда пересекаешь черту дверей, оказываешься на своих двоих. Вот и все.
Они обратили взоры на меня, я подумал, покачал головой:
— Не знаю, не знаю… А где же воспитательный момент? Если бы коня отбирали насовсем… чтобы потом снова покупать или, хуже того, добывать по долгому и утомительному квесту. Давайте сделаем так: кто въезжает на коне в помещение, тому штраф и потеря экспы. Не так, чтобы делевел, но ощутимо. Так быстрее запомнят правила приличия.
Гулько оживился.
— А что, — сказал он заинтересованно, — если тогда и вообще правила этикета ввести? Ну, где можно?.. Например, заходишь в помещение, но шляпу не снял — р-р-раз и потеря очков! Не много, как говорит шеф, но чтоб заметно. А так как приходится заходить то в магазины, то в варехауз, то к крафтерам, то потеря особо тупым будет особо заметна.
Скопа буркнул:
— Ну да, особенно у хаев. Там каждая сотая процента дается кровью. Если введем такое, я свяжусь с Институтом благородных девиц и попрошу спонсорской помощи. Или гранты.
— А что, — спросил Роман недоверчиво, — такой институт существует?
Скопа пожал плечами:
— Когда Смольный брали — существовал еще. Но теперь же эпоха Реставрации? Наверное, существует. Куда еще разбогатевшим бандитам посылать дочек? Все аристократы — бывшие бандиты, пираты, разбойники. И деньги у них есть, есть…
Ножи и вилки застучали по тарелкам бодро, едва подали горячее, несколько минут все жевали молча, утоляя первый голод, потом Гулько сообщил несколько смущенно:
— Я вообще-то играю соло… Времени мало, прихожу на час-другой, некогда искать группу…
Я слушал, кивал. И другие слушали, кивали, но кто отводит глаза, кто смотрит прямо перед собой, стараясь, однако, не встречаться взглядом с Гулько.
Мы все, если честно, играем соло. В группы легко и просто сбиваются мальчишки. Они и на улице легко знакомятся, находят с ходу общие интересы и уже к вечеру неразлейвода. В онлайне так же легко сходятся, расходятся, находят не просто новые группы, но и друзей «навеки». Но возрастной состав играющих стремительно взрослеет. Нет, старшее поколение не приходит и вряд ли придет в онлайн, но взрослеют сами играющие. Кто начал играть в десять лет, сейчас тому уже двадцать.
В первые онлайновые вообще играли одни подростки. Сейчас этим подросткам по двадцать пять — тридцать лет. Многим играющим уже за сорок. И возрастная планка будет все подниматься, так как играющие, увы, стареют. Но играть не бросают. Однако меняются не только вкусы, но и способность к адаптации.
Новые тенденции в мирах все еще усваивают, хотя некоторые и начинают ворчать на усложненность, однако, как и в реале, все труднее находят себе группы. И когда кто-то, подобно Гулько, начинает многословно объяснять, что играет соло потому, что приходит в игру на час-другой и не хочет полчаса тратить на поиск подходящей группы, он говорит правду только частично.
Увы, возрастные особенности диктуют миру соло. Это надо учитывать. Потому что взрослых будет все больше. Хотя, конечно, куда проще готовить рейдовых боссов, а также квестовых мобов для разных групп: смол, миддл, биг и лэдж.
К десерту первым перешел Тимур, он везде самый быстрый, и, доедая пирожное, сказал недовольно:
— Проработка мира, самые большие карты… А знаете, из-за чего я не стал баймить в Вангарде?
— Били много, — предположил Гулько.