— Меня? — удивился Тимур и поиграл тощими, как у воробья, мускулами. — Я ушел потому, что там от моба к мобу приходилось ездить на коне! Нет, правда! Я специально коня купил.
Роман поморщился:
— Да что там за кони… Чуть-чуть быстрее, чем пешком. На таких огромных картах нужно на гоночном авто. Правда, на скорости не заметишь, как в кучу агров вскочишь.
— Там бродячесть внедрили, — заметил Гулько. — То стая волков ходит из региона в регион, то василиск какой… Дерешься и все оглядываешься, не идет ли кто из тех, кому ты на один зуб.
Скопа сказал сдержанно:
— В Вангарде самый пустой мир. Хотя красивый, кто спорит. Да что мне от его красот? Я не любоваться туда пришел…
Я откалывал ложечкой твердые ломтики торта, помалкивал, но зарубку в памяти сделал. Вот еще одно свидетельство того, что красоты мира для игроков на втором, а то и третьем плане. И таких большинство.
После плотного обеда вышли на улицу вроде бы сытые, но Тимур, что-то вспомнив, ощетинился, как голодный дикобраз, и сказал злобно:
— И еще надо что-то делать с паровозниками! Ненавижу, когда сбрасывают целые стаи. Тверскую перебегаешь поверху в час пик, и то больше шансов. Так хоть знаешь, на что идешь. А тут дерешься себе, уже полжизни съели, бафы кончаются, а сзади вдруг несется с топотом толпа мобов…
Гулько поморщился:
— Ты уж совсем хочешь вычистить байму от всех опасностей! И что останется? Только ходить и цветочки собирать?.. А мобы при твоем приближении должны сами стреляться, резаться или вешаться?.. А ты чтоб только лут подбирал?
Тимур сказал рассерженно:
— А тебе нравится, когда какой-то говнюк сбрасывает на тебя паровоз мобов?
— Нет, — ответил Гулько рассудительно, — не нравится. Мне многое и в реале не нравится, но мир в один миг не переделать. Люди улучшаются, но медленно… В байме паровозит тот, кто в реале срет в лифте и расписывает стены подъезда, а также ломает почтовые ящики соседей. Но в реале пока убрать эту проблему не удается, хоть и боремся!
Тимур надувался, пыхтел, обернулся к нам, молча наблюдавшим за их перепалкой:
— А вы что молчите? Вам такое нравится?
Роман сказал вяло:
— Дык и в реале то же самое, Тарас сказал верно. Тут сруны, там паровозники…
Тимур вскричал, патетически вздымая руки к небу, словно Моисей, призывающий воды Красного моря расступиться:
— При чем тут рилайф? Да на хрен он нам, мы же собрались творить прекрасный виртуальный мир, самый прекрасный из миров! В котором каждому захочется побывать, а потом и остаться! На хрен нам этот сраный реал?
Мы молчали, все поглядывали друг на друга, опускали взгляды. Только тяжеловесный Гулько проворчал:
— Ты того, Тимур… Я понимаю, тебя там разок убили…
— Разок? — возопил Тимур. — Пять раз!
— Всего-то, — сказал Скопа, — меня в катах замочили двенадцать раз, и ничего. Мы же админы, забыл?
— Дык обидно же! — вскричал Тимур. — Не понимаешь? Где твое чувство достоинства? Тебя убивают внаглую, а ты на админство киваешь? А баймеры что, тоже все админами будут? Тебе надо, чтобы из баймы ушли?
Мы подошли к офису, я слушал краем уха, из памяти не идет разговор с Королевым насчет некоего олигарха, заинтересовавшегося нами. Не люблю, когда нами интересуется кто-то, к кому мы не обратились сами. Когда мы, это понятно, сперва определяем, что надо нам, и прикидываем заранее, как низко будем кланяться. А вот когда некая неизвестная величина…
Все-таки я очень не рисковый человек, что бы обо мне ни думали.
В офисе расходились по местам, ввиду сытости спор достаточно вялый, итог вроде бы уже подводил Роман, самый мирный вообще-то из наших работников:
— Тимур, успокойся. Мы все еще не нашли ту грань, за которой виртуальный мир уже нельзя обезопасивать. Иначе сделаем таким пресным, что и самые тихие не захотят играть. Одним давай ПвП без ограничений, даже без закрытых зон, и чтоб дропа с пэкашников никакого, а другим только гулять и смотреть на красоты, как в музее искусств. Тех и других не больше четырех с половиной процентов, а основная масса распределяется где-то посредине. Мы должны ориентироваться на те вкусы, которых придерживается большинство…
Тимур вскрикнул с возмущением:
— Как это? А где воспитательный момент?
Все сразу поскучнели, а грубый Гулько посоветовал:
— Обращайся в благотворительный фонд культуры. Если выделят нам грант на создание такой баймы — сделаем.
— Так не будет пользоваться успехом, — сказал Роман в недоумении.
Гулько отмахнулся:
— Неважно. Зато на всех просмотрах получим высшие призы за культуру, гуманизм, отсутствие насилия, политкорректность… На обложках журналов покрасуемся, в квартире золотые кубки и грамоты развесим. А потом снова ударим по низменным инстинктам этих жлобов-потребителей!
Скопа сказал мечтательно:
— Хорошо бы. На такой байме отточили бы умение делать красивые вещи… Но, увы, нас держит за горло заказчик, так что надо делать то, что делаем. И пищать между молотом бесконфликтности и наковальней суперконфликтности!
Через два дня Королев позвонил снова, сообщил, что Корневицкий, так зовут его знакомого олигарха, прямо сейчас выкраивает время, чтобы приехать к нам. Голос Королева прямо дрожал от холуйского умиления, из-за чего он сам стал еще противнее, а магната я заранее возненавидел.
— И что, — спросил я, — даже речи не может быть, чтобы договориться о встрече? А вот прямо щас, когда тот восхотел?
— Ты дурак? — завопил он. — С такими людьми так не разговаривают! Я же тебе сказал, кто он такой!
— Да знаю, знаю, — ответил я, морщась. — И кто ты, знаю…
Едва я положил трубку, раздался новый звонок. Милый женский голосок, ухитряясь оставаться строгим и деловым, сообщил вежливо и коротко, что согласно предыдущей договоренности господин Корневицкий сейчас выезжает к господу Черноволу и будет у него через тридцать пять минут.
— О’кей, — сказал я обреченно. — Жду.
Положив трубку, я тут же погуглил, инфа только официальная, везде ничего не говорящие мне перечни долей в процентах каких-то активов, акций, пифов, а еще длинный список компаний, которые ему принадлежат.
Вздохнув, я вышел в офис, ровный гул десятков компов действует успокаивающе, невольно подошел к окну и стал смотреть вниз на стоянку. Рядом Тимур темпераментно доказывает Скопе, что нужно создавать силами самих игроков отдельные зоны «для взрослых». Засилье малолетней шпаны в онлайновых играх — одна из причин, по которой в баймы не любят приходить взрослые люди. С другой стороны, эта малышня составляет основной контингент любых игр, индустрия держится на них…