Мальчик собрал в кулек съестные припасы.
– А одеяло? – посмотрел он на Белку.
– Тоже с собой уносим, – решила она.
Егор завернул еду в одеяло, а одеяло в мантию. Сверток стал невидимым, но от этого не менее объемным.
– Ну-ка выверни, иначе забудешь и потеряешь, – проворчала Белка. – Нам сейчас не до игр.
Егор послушно перевернул мантию видимой стороной.
– Ну, все. Я готов.
– А шалаш?
– Да пусть остается. Кому он нужен? – отмахнулся Егор.
– Разбираем и кидаем в колодец, – не согласилась Белка. – Тут не должно быть ни единого признака твоего пребывания.
Ветви исчезли, растворившись в прозрачной воде, будто их никогда и не было.
– Следы замели. Пойдем.
Белка скрылась в кустах. Егор напоследок глянул в колодец. Чисто. Из воды возникла голова.
– Ну, я тебя не обманывал, – произнес туманный рот.
– Спасибо. Она жива.
– Я не о том, а об имени.
– Да ладно. Если тебе нравится, буду и дальше называть тебя Тенью. Только не говори никому, что нас видел.
– Хорошо, – расплывчато покивал Тень. – Может, встретимся. Заходи, когда вернешься. Я-то тут всегда.
– До свидания. Случится, зайду, – пообещал мальчик и кинулся догонять Белку.
Как и в прошлый раз, Егор следом за ней вскарабкался по канату в дупло старого дуба. И так же раздался громкий щелчок, после которого им открылся коридор.
– Теперь замолкаем, – велела Белка. – С них станется и в червячные ходы гвардейцев нагнать. Осторожность и еще раз осторожность. Тем более, ты так наследил.
– Между прочим, тебя тоже наверняка ищут, – счел своим долгом заметить Егор.
– Справедливо, – не стала спорить она. – Поэтому мы должны быть вдвойне осторожны, раз на нас обоих охотятся.
Но им повезло. Они никого не встретили до самого прохода в Зоину комнату. Остановившись в тупичке, Белка нажала на незаметную кнопку. Сверху из стены бесшумно вывалилась лестница.
– Я иду первой. Разведаю обстановку. Ты жди меня здесь.
Егор остался в гулкой тишине. Лягушонок под майкой прогуливался у него взад-вперед по груди.
– Поднимайся, – раздался, наконец, сверху призыв Белки.
Егор взлетел вверх. Белку он увидал в крепких объятиях девочки. Зоя плакала и смеялась одновременно. Увидев Егора, она бросилась ему навстречу.
– Спасибо! Ты спас ее! – И взор ее был таким же восхищенным, как в его мечтах.
– Элементарное стечение обстоятельств, – смущенно потупился мальчик.
– Ну, я бы не сказала, – хмыкнула Белка. – Кое-какие усилия ты приложил. Орест, наверное, до сих пор радуется.
– Орест-то при чем? – удивилась Зоя.
– А вот он пускай тебе сам и расскажет, – указала Белка лапкой на мальчика.
– Нет, – возразил он. – Начать надо сначала. Рассказывай сперва ты. Мы ведь не знаем, что с тобой случилось.
– Попала я, братцы, как кур в ощип. И смех и слезы, – начала рассказывать она.
Белка, распластавшись на гардеробе, с тревогой оглядывала пространство вокруг лапозавра. Там ли еще ребята? Надежно ли их прикрывает мантия? Не обнаруживают ли они себя? Видно их пока не было, что Белку радовало и одновременно беспокоило. С одной стороны, хорошо, что она их не видит. Ведь, значит, и Амадеус о их присутствии не догадывается. С другой – она предпочла бы определить их местонахождение на случай какого-нибудь непредвиденного развития событий.
После того как пролился дождь из лягушек, все запуталось окончательно. То ли Егор и Зоя по-прежнему оставались за лапозавром, то ли, воспользовавшись суматохой, переместились поближе к выходу? Белка могла бы уже давно удрать, но прежде хотела убедиться, что с ребятами все в порядке. Когда ей уже казалось, что они благополучно ретировались, мантия вдруг их высветила. Белка изготовилась отвлечь на себя внимание трансмагистра, но ребята опять исчезли. Дверь слегка качнулась. Теперь Белка была уверена, что побег им удался, и могла наконец позаботиться о себе.
На пути между гардеробом и следующим шкафом находились трансмагистр и уборщик. Рисковать не хотелось, и она посчитала самым разумным еще немного выждать. Это ее и погубило. Не успел еще уборщик заняться работой, как в лабораторию пожаловал доктор Крабби. Амадеус решительно выпроводил уборщика. Тот, ворча: «Сами не знают, чего хотят, то срочно посуду чистить и мыть, то пошел вон», – покинул помещение.
Крабби немедленно прикрыл дверь и взволнованно спросил у Амадеуса:
– Ну как, готово?
– Нет, – с трудом и неохотой выдохнул трансмагистр. – И в скором времени не обещаю. Накладка вышла. Придется начинать заново.
– Опять? – яростно взвизгнул доктор. Куда только девался игривый тон, с которым он припожаловал в лабораторию! – Я ждать не могу. Время поджимает. Я же с твоих слов обещал… Кто мне клялся, что все будет в порядке, а в прошлый раз просто произошла маленькая техническая ошибка!
– В прошлый – техническая. А сегодня вообще не знаю что. Неуправляемая мутация.
Доктор яростно топнул ногой.
– Ты мне зубы-то не заговаривай! Иначе тебе устроим мутацию.
– Я попросил бы без угроз, – возмутился Амадеус.
– Это разве угрозы? – злобно хмыкнул Крабби. – Мне казалось, я тебе объяснил…
– А вот не надо меня шантажировать. Обещал, значит, сделаю, но со сроками придется потерпеть. Объективная реальность. Химические процессы не поторопишь. И шантажировать их невозможно. Это тебе не люди.
– Да как ты не понимаешь? – опять вскипел доктор. – Время идет, а девчонка все еще жива и мешается. А я в рамки поставлен. Из-за тебя одного все сорваться может.
– Объясни своему благодетелю ситуацию, – посоветовал трансмагистр.
– Хочешь, чтобы я еще раз это делал? – гневно выпучился на него Крабби. Казалось, его налившиеся кровью глаза вот-вот вылетят из орбит и пробьют стекла очков.
– По-моему, это единственный выход, – вновь принялся убеждать его Амадеус. – Наука – вещь точная. Любая химическая реакция длится ровно столько, сколько ей положено. Законы природы, знаешь ли. Не обойдешь, не объедешь. И пинка под зад не дашь для ускорения.
– А не тянешь ли ты, братец, специально время? – схватил его за грудки доктор. – Надеешься, замнется история для ясности? Либо без тебя выгорит, а ты вроде как всей душой с нами?
– Снова-здорово, – с трудом отпихнул от себя его грузную тушу Амадеус. – Ты ведь сам доктор. Естественные науки изучал. Должен понимать.
– Ты мне поклялся! – будто не слышал его доводов Крабби. – И должен был изготовить удушку еще месяц назад. Думаешь, они будут без конца терпеть? – Он кинул многозначительный взгляд на потолок. – Еще время протянешь, в порошок сотрут.