Они удалились в невидимый мальчиками конец комнаты.
– Романтическая ночь продолжается, – произнес мужчина. – Музыка – это совсем отлично.
Егор с опаской покосился на Никифора, боясь, как бы тот не начал военные действия. Нет, друг терпеливо выжидал более эффектного момента для мести.
Комнату заполнили чарующие звуки. Оба мальчика слышали эту мелодию первый раз.
– Потанцуем? – игриво предложил мужчина.
– С удовольствием, – приняла приглашение Мара.
– А уж я с каким удовольствием!
– Скоро будет тебе удовольствие, гад, – прошипел Коржиков. – Мало не покажется.
Егор предупреждающе положил ему руку на плечо. Тихо, мол, не выдавай нас раньше времени. Иначе сюрприз испортишь. Никифор коротким кивком заверил, что продолжает держать эмоции под контролем.
«Надо было хоть какую-нибудь стратегию наметить, пока сидим и ждем, – подумал Егор. – Или у Ника какой-то свой план имеется? Тогда почему он не поделился со мной? Что он вообще собирается делать? В окно колотить? Или в дом ворвется?» Последний вариант совершенно не вдохновлял его. Мужик вполне мог оказаться опасным, сильным и даже вооруженным, да и дверь Мара, наверное, заперла изнури на щеколду. Впрочем, у Коржика все равно ничего не спросишь. Под окном говорить опасно, услышат, а в сторону его тягачом не оттащишь, к щели как приклеился.
Никифор и впрямь завороженно следил за силуэтом мужчины, который теперь топтался у них перед глазами, крепко прижимая к себе Мару. Видели они его со спины. Высокий, широкоплечий, с остриженным почти наголо затылком. Возраст определить трудно. Может, лет двадцать пять, а может, и сорок с лишним. При виде его уверенность Егора, что врываться внутрь им с Коржиком категорически не следует, окрепла. Этот боров с ними обоими запросто справится. И дядя Федя им после спасибо не скажет. Лучше организовать эффектный сюрприз на улице, чтобы осталась возможность смыться и уже из укромного и безопасного убежища полюбоваться на результат.
Вот только что организовать-то? Егор пошарил по карманам. Рука нащупала коробок спичек. Собрать сухой хворост и запалить костерок под самыми окнами? Они решат, что пожар в доме начался, выскочат, а там уж по обстоятельствам… Нет, нельзя. Это уже уголовщина. Вдруг старый дом и впрямь от их костерка полыхнет. А Косачевы вообще ни в чем не виноваты. Наносить им убыток – элементарная подлость, не говоря уж о том, какие дисциплинарные меры ждут в таком случае их с Коржиком. Подумать страшно! Другое дело – петарды! Ими можно бы классно подпортить жизнь Маре и этому мужику. Устроили бы они с Коржиком им праздничный фейерверк в самый ответственный момент! Но это одни мечты. Петард нет, не то что с собой, но даже дома у дяди Феди, а без них что им остается? Завывать дурными голосами и колотить в окна? Детский сад. Да Мара такого и не испугается. У нее бабка Потылиха. Наверняка от нее навидалась приколов почище, чем вой в ночи. Да и мужик точно не из пугливых, разве что обозлится, выйдет и накостыляет им по шеям. И кто, в таком случае, кому отомстит?
Егор вздохнул. Срочно требовалось эффектное и оригинальное решение, но оно-то в голову и не приходило. Парочка продолжала медленно топтаться на месте под нескончаемую завораживающую мелодию. Егору их танец начал надоедать. Мужчине, кажется, тоже. Остановившись, он севшим голосом выдохнул:
– Слушай, дорогая, я больше так не могу.
Мара положила ему голову на плечо:
– Я тоже.
– Значит, я тебе нужен? – Вопрос прозвучал с надеждой и ожиданием.
Девушка подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Егору на миг почудилось, что свет в комнате сделался ярче.
– О, да. Ты мне нужен, и даже сам не понимаешь как, – со страстью произнесла она.
Изогнувшись в объятьях мужчины, Мара как будто сделалась выше и шире.
– Хочешь стать моим?
– Хочу, хочу. – Мужчина пытался как можно крепче прижать к себе девушку.
– Клянешься?
– Клянусь. – Было видно, что он готов на все.
– Клянись сердцем матери, – потребовала Мара.
– Чем угодно, любимая! Хоть своей жизнью! Ради тебя и ее мне не жаль! – страстно воскликнул он.
– Помни: ты принес клятву. Пути назад нет, – крайне по-деловому предупредила она.
– За кого ты меня принимаешь! Я уж не отступлю. Не надейся. Слово теперь за тобой. Тебе путь назад тоже отрезан.
– Отрезан, – кратким эхом подтвердила Мара.
Тут началось что-то странное. Мара вдруг стала расти вверх и вширь, поглощая собой массивное тело своего воздыхателя. Вот лицо ее уже оказалось вровень с его лицом, с каждым мигом становясь все объемней и больше. Да это была уже вовсе не Мара. Мужчина сжимал в объятиях огромную седую старуху с крючковатым носом. Ту самую, из сна Егора.
Вопль ужаса вырвался у мужчины. Потылиха визгливо захохотала. Голова ее мелко тряслась, грязно-серые космы метались из стороны в сторону. Мужчина пытался ее от себя оттолкнуть. Ведьма вцепилась в него мертвой хваткой.
– Поздно, дружочек, – проскрипела она. – Ты дал клятву, и теперь уже мой. Навсегда.
– Чем ты меня опоила, старая карга? – яростно отбивался от ее объятий мужчина. – Отпусти! Что тебе от меня надо?
– Ох, без тебя мне теперь не жить! – победоносно проверещала Потылиха.
– Слушай, бабка, давай денег дам, только отстань, – взмолился мужик. – От тебя разит, как от выгребной ямы.
Ведьма расхохоталась:
– Денег! Вот уж благодарю – не нужно! У меня этого добра полны сундуки. Нет уж, мой суженый, я возьму у тебя самое дорогое – силу жизненную твою. Время-то на исходе. Прежнюю силу уже изжила. Срочно новая требуется. А твоя-то сила сладкая… – она причмокнула беззубым ртом. – Ох, свежая. Никогда такой не чуяла.
– Я тебя, дрянь поганая, сейчас задушу! – взревел мужик.
Он забился в объятьях старухи, которая все сильней обволакивала его мощную фигуру своим телом, растекаясь по нему, как расплавленный пластик.
Парочка кружилась во все стороны. В какой-то момент Егору наконец удалось увидеть лицо мужчины. Оно показалось ему смутно знакомым. Где он мог встретиться с ним? В деревне?
Мужик и Потылиха превратились в гигантский двухголовый кокон, который, прилипнув к полу, замер на месте. Клейкая масса душила мужчину. Он, по-видимому, еще не потерял надежды спастись и отчаянно сопротивлялся. От движения его мощных рук серая вязкая оболочка ходила буграми, однако порвать ее ему явно недоставало сил. Кокон рос, уплотнялся, неумолимо поглощая свою жертву.
– Тише, тише, милок, – верещала Потылиха. – Не трать понапрасну силу. Мне она целиком нужна. Ох, долго, долго еще буду жить.
Кокон достиг его шеи и начал сжиматься. Лицо мужчины покраснело, расширилось и набрякло. Егор вздрогнул. Теперь он узнал его. Крабби! Доктор Крабби! Жестокий убийца из мира Зои и Белки! Он чуть не убил их обеих! И за Егором тоже охотился. Выходит, Доктор опять вышел на его след. И снова облом – попал в лапы ведьмы.