— А она против мужа не пойдет, — сказал Клим. — Сам слышал, она матери моей говорила: «Если я втайне от Кирилла заявлю, он мне не простит. Будет считать, что его унизили. А если к тому же он прав и Максимка заявится дней через десять? Они ведь так поругались…» В общем, моя мама убедить ее не смогла.
— Может, твоя мама заявит? — посмотрела на Клима Марфа.
— Не имеет права, — отрезал тот. — Да у нее и заявление не примут. Только с Труниными в результате поссорится.
— Идиотизм, да? — покрутил пальцем возле виска Илья. — Пропал человек, у которого вроде есть любящие родители, а мы с вами пока единственные, кто его ищет.
Поздно вечером Ахлябин обзвонил ребят и назначил на утро еще один экстренный сбор. Кое — какие подробности Клим сообщил лишь Даниле.
— Пришло письмо с требованием выкупа, — сказал он. — Сейчас я тебе его по имей — лу пришлю. Поизучай на досуге.
— Тебе что, его отдали? — подивился Данила.
— Не совсем. Но мне удалось изучить его и отсканировать.
Данила ничего не мог понять. Информация, полученная от Клима, подтверждала его худшие опасения: Максим никого не разыгрывал и не мстил отцу, а действительно попал в беду. Но в таком случае письмо должно находиться в милиции, где его исследуют на предмет отпечатков пальцев или других улик, которые помогут выйти на след похитителей.
— Слушай, Клим, ты письмо — то хоть брал осторожно?
— Вот уж напрасный труд, — бросил в ответ Ахлябин. — Если ты имеешь в виду отпечатки пальцев, то его уже до меня все, кто мог, захватали. И Кирилл Петрович, и Людмила Сергеевна, и моя мама.
— А в милиции что говорят?
— Да они и не знают. Отец Максима стоит на своем. Его, мол, не обдуришь и никакое это не похищение. В общем, Трунина пришла к нам, показала письмо, потом они ушли к матери в комнату пошушукаться, а письмо на столе в гостиной осталось. Я, естественно, не упустил возможность и быстренько отсканировал его. Теперь у нас есть точная копия оригинала. — Клим вдруг понизил голос до шепота: — Извини, Данила, больше сейчас разговаривать не могу. Подробности завтра после уроков. А письмо тебе отправляю. Посмотри и подумай, пока мы в школе сидим.
Утром Клим и Диана первыми прибыли на школьный двор. Впрочем, дожидаться друзей им пришлось недолго. Все примчались пораньше, заинтригованные новостью.
— Давай показывай! — скомандовал Илья.
— Сначала внутрь зайдем, — возразила Лиза. — Устроимся, как тогда, возле танцзала. Очень удобно.
— Пожалуй, это правильно, — не стал на сей раз спорить Илья. — Иначе только начнем смотреть, нарисуется какой — нибудь очередной Смирнов. Замучаешься объяснять, что не следует соваться в чужие дела.
— Одна надежда, что он в такой час еще спит, — сказала Марфа.
Скоро они уже устроились в знакомом аппендиксе на банкетках, передавая из рук в руки листочек с требованием выкупа.
— Ну и как вам это нравится? — оглядел друзей Клим.
— Прямо как в кино, — восторженно выдохнула Лиза и, поковыряв ногтем листок, несколько разочарованно добавила: — Ну да, конечно, я понимаю, это ведь копия. На оригинале — то, наверное, каждое слово вырезано из журнала или газеты и наклеено.
— Угадала, — кивнул Клим.
— Потрясающе! — Елизавету захлестнули эмоции. — Я думала, такое только в кино или в книжках бывает.
— Отец Максима придерживается того же мнения, — проинформировал собравшихся Клим. — Он Людмиле Сергеевне заявил: «Ты Максиму детские детективы без конца покупала, и вот результат. Начитался, теперь издевается над родителями».
— При чем тут детские детективы? — изумилась Марфа. — Я их сама, например, с удовольствием читаю.
— Ну, вроде в одной из книг, которые Людмила Сергеевна купила Максиму, девочка сама себя украла. Вернее, имитировала собственное похищение. Там тоже письмо фигурировало со словами, вырезанными из газеты, и так далее. А Кирилл Петрович, решив проконтролировать чтение сына, именно эту книжку и прочитал. И теперь не сомневается, что Максим воспользовался в своих корыстных целях ее сюжетом.
— Может, и впрямь? — вполне допускал подобное Илья.
— А если нет? — очень серьезно посмотрела на него Диана.
— Слушай, Ахлябин, каким образом тебе удалось заполучить письмо? — поинтересовался Илья.
Клим повторил то, что уже вчера сообщил Даниле, а потом принялся рассказывать историю по порядку:
— Значит, вчера вечером мать с работы вернулась, мы с ней поужинали, потом она пошла новости посмотреть. Тут как раз мама Максима опять заявляется вся в слезах. В руках у нее письмо. Вот, мол, мы сегодня получили, а Кирилл по — прежнему упирается, не хочет в милицию заявлять. А потом вдруг в меня вцепилась. Плачет и умоляет: «Клим, миленький, пожалуйста, скажи мне правду! Где мой Максим? Я ведь знаю: ты ему поможешь!» Представляете? Полчаса потом ее убеждал, что знаю про Максима не больше, чем она. Оказалось, письмо виновато. Трунины не сразу его обнаружили. Оно было вложено в нашу районную газету «Вестник Серебряных Прудов». Принесли ее ближе к вечеру. А письмо то ли уже раньше лежало в ящике, то ли вместе с газетой туда попало. Кирилл Петрович газету вынул, швырнул на столик в прихожей, а письмо и не заметил. Может, они бы его и вовсе никогда не нашли, потому что этот «Вестник» не читают. Хорошо еще, Ванька зачем — то газету схватил, вот конверт и выпал. Адрес на нем есть, а штампа нету.
— А адрес был от руки написан? — поинтересовался Илья.
— Хороший вопрос, — с важностью покивал Ахлябин. — Я тоже его сразу задал Людмиле Сергеевне. Оказалось, на принтере напечатан адрес.
— Во чудики! — удивился логике похитителей Илья. — Могли бы тогда и письмо на нем напечатать, чем столько времени париться вырезать и клеить.
— Значит, или не смогли, — снова заговорил Клим, — или, как убежден Кирилл Петрович, в точности следуют сюжету книжки. Там тоже письмо о выкупе было составлено из вырезанных и наклеенных слов. Потому — то он окончательно убедился, что это проделки Максима. Уж больно, по его мнению оно глупо и по — детски выглядит.
Взгляд серо — зеленых глаз Марфы был направлен на запертую дверь танцевального класса, словно девочка надеялась прочитать там ответ на вопрос, который не давал ей покоя.
— Даже если предположить, что Кирилл Петрович прав, ты — то, Клим, при чем?
— А при том, — стала объяснять Диана, которая была уже в курсе, — что, едва Трунины нашли и прочитали письмо, у них возник вопрос: кто и каким образом его доставил? Посмотрели запись камеры наблюдения над входом — почтовый ящик — то рядом с ней стоит. А на записи за весь день только Людмила Сергеевна с Ваней, толстая тетка — почтальонша или курьерша, которая принесла «Вестник Серебряных Прудов», одноклассник Максима, забежавший узнать, как дела, и… Клим. Подозрение в первую очередь пало на одноклассника Максима и нашего дорогого Ахлябина.