В Алябьево я приехала с гудящей головой и тут же принялась разыскивать Тину. Но, несмотря на поздний час – будильник показывал почти одиннадцать, – дети отсутствовали, не было возле входа и их велосипедов.
– Вы не знаете, куда подевались ребята? – поинтересовалась я у Розы Константиновны.
Та поджала губы:
– Понятия не имею, но, честно говоря, очень рада тому, что их нет, от шума голова раскалывается.
– Кирюша сказал, что они у какого-то Лукова, на дне рождении внука, – пояснила Кара.
– Может, Редькина?
– Может, – пожала плечами Карина.
Я набрала номер и услышала сквозь гром рока и визг детей слабый голос Макара Сергеевича:
– У аппарата начальник городка «Алябьево». А, это ты, не волнуйся, ребята у нас, гуляем и веселимся. Спи спокойно, сам до ворот их провожу.
– Лампа, – ожила Роза Константиновна, увидев, что я положила трубку, – не будете возражать, если я займу ванную?
В доме у Глеба Лукича полно санузлов. У хозяев, естественно, свои, между комнатами для гостей тоже находятся ванные. То есть на двух постояльцев приходится одна. Из каждой спальни имеется дверь, войдя в душевую, вы просто задвигаете щеколду с двух сторон, и все, мойтесь на здоровье. Единственное неудобство, что на полочке стоит, кроме вашей, еще и чужая косметика, висят полотенца и халат соседки.
Я делила ванную комнату с Розой Константиновной. Никаких неприятных эмоций старуха у меня не вызывала, была аккуратна и не имела привычки по полдня лежать в пене. Единственная беда – Роза Константиновна постоянно забывала закрывать шпингалет на двери, которая вела из моей спальни в ванную, и один раз я наткнулась на нее, принимающую водные процедуры. Впрочем, старуху это совершенно не смутило. Крайне капризная во всем, в этом случае она проявила удивительную терпимость. Увидев меня на пороге, Роза Константиновна отложила губку и ласково спросила:
– Тебе хочется пи-пи? Не стесняйся, бога ради, впрочем, я могу зажмуриться.
Я засмеялась, но с тех пор приобрела привычку не распахивать дверь сразу, а сначала осторожно приоткрывать щелочку, чтобы проверить, свободно ли пространство.
Войдя в спальню, я села на диван и попробовала почитать, но строчки скакали перед глазами, а голова отказывалась соображать.
– Лампа, – донесся слабый голос из ванной.
Я приоткрыла дверь.
– Роза Константиновна, вы меня звали?
– Да, подойдите сюда.
Я приблизилась к закрытой душевой кабинке.
– Что случилось?
Раздвижная стеночка отъехала в сторону, показалось красное лицо старухи.
– Понимаете, дорогая, я попала в сложное положение… Видите ли, обычно, то есть всегда, я ложусь в ванну, мне там комфортней, чем в душе, но сегодня вот черт дернул влезть в кабинку.
Я непонимающе хлопала глазами.
– Так вот, – закончила Роза Константиновна, – войти-то я вошла, правда, с небольшим трудом, а выйти не могу.
– Почему? – изумилась я.
– Душенька, подайте полотенце, холодно. Не знаю почему, сюда протиснулась, а обратно не могу.
– Попробуем еще разок.
Роза Константиновна попыталась просочиться в щель, но тщетно. Было непонятно, как она вообще пролезла внутрь.
– И что делать, ума не приложу! – чуть не зарыдала старуха.
– Эй, Лампудель, – донеслось из спальни, – ты где?
– Боже, – взвизгнула свекровь Кары, – эти противные дети, то есть я хотела сказать ребятки, из гостей вернулись, умоляю, не пускайте их сюда!
Но Кирюшка, Лизавета и Тина уже влетели в ванную. – Чего случилось? – заорали они хором.
– Вот, Роза Константиновна выбраться не может!
Секунду троица молчала, потом принялась давать ценные указания:
– Пусть намылится, а мы ее выдернем.
– Но мне придется для этого снять полотенце!
– Ну и что? – удивился Кирюша. – Ладно, я зажмурюсь, а девчонок стесняться не надо, они тоже женщины.
Роза Константиновна послушно потянулась к бутылочке с гелем. Но даже намазанная с ног до головы пеной, она не «выдернулась» из кабинки.
– Интересно, – протянул Кирюшка, – как же вы сюда попали?
– Тут две стенки отодвигались, – всхлипнула старуха, – а теперь только одна!
Дети начали изо всех сил дергать заевшую часть кабинки, но Глеб Лукич любил покупать дорогие вещи. Каркас душевой кабинки был выполнен из нержавеющей стали, в ней запросто можно было пересидеть ядерную атаку. Стенка даже не дрогнула.
– Надо принести ей сюда подушку и одеяло, – предложила Тина.
– Зачем? – изумилась я.
– Ночь тут поспит, – пояснила девочка, – похудеет к утру и пролезет.
– Как Винни-Пух в гостях у кролика! – хихикнула Лизавета.
– Прекратите идиотничать, – велела я, – лучше думайте быстрей, как помочь несчастной!
Внезапно старуха заплакала:
– Какой позор! Не дай бог Галина Михайловна узнает, станет потом подсмеиваться, я не переживу такого.
– Придумал!!! – заорал Кирюшка. – Знаю!!! Погодите, я сейчас. Эй, Лизка, Тинка, давайте со мной!
Они унеслись. Роза Константиновна продолжала плакать, я бестолково топталась около кабинки, тупо бубня:
– Ну, ну, не нужно расстраиваться, сейчас все будет хорошо, просто замечательно…
– Господи, – причитала пожилая дама, – я никогда до сих пор не попадала в подобное положение, поверь, никогда!
Раздался грохот, Кирюшка и Тина втащили в ванную складную лестницу из библиотеки.
– Вот, – отдуваясь, заявил мальчик.
– Что это? – удивилась я.
– Лестница.
– Зачем?
– Видишь под потолком большое окно? Она туда точно пройдет.
– Кто, лестница?
– Нет, конечно, Роза Константиновна.
Я прищурилась. Фрамуга действительно огромная, старуха запросто пролезет…