— Уже внесен в Госдуму, — напомнил он. — Как у нас, так и в Штатах.
— Мы работаем синхронно?
— Мы работаем везде, — ответил он с улыбкой.
— А сколько будет рассмотрений?
Он отмахнулся.
— Это неважно. Пройдет, гарантирую. Вообще с легализацией свободных отношений в сексе мы сделали великое дело, лишив ловкачей их главного преимущества — беспринципности! И строгих нравственных правил. Ну, к примеру, как ни превозносилась нравственность и девственность женщин, мужчины увивались за более доступными женщинами. Ореол порочности… гм… это что-то. Мы всегда слетались на него, как пчелы на мед…
— Как мухи на говно, — поправил я.
Он поморщился, но кивнул.
— Согласен. В нравственных категориях есть такая удивительная вещь: если говно большинство начнет называть медом, то в сознании следующего поколения говно уже и будет медом. А мед — говном. Мы так и поступили с нравственностью, щепетильностью, верностью, честью и прочими понятиями. Таким образом, в обществе, где все женщины, говоря по-старому, — бляди, уже не осталось дур, старающихся остаться до замужества девственницами и потому остающихся на обочине жизни. Возвращаясь к нашим баранам…
Мне показалось, что его губы сложились в трубочку, будто поправил «…к нашему барану», но я уже злобно рассматривал его, словно выбирал, куда всадить из гранатомета, и он смолчал.
— Возвращаясь к нашим баранам, — повторил он, я подумал, что он уже забыл, из-за чего начал речь, но он то ли вспомнил, то ли просто готовил речевой оборот: — Хочу еще раз сказать, что это уверенно продолжает нашу линию на выравнивание шансов всех-всех. Сейчас та женщина, что первой выйдет на улицу обнаженной, привлечет повышенное внимание и неслабый интерес… тем самым первой соберет все сливки успеха. Но выйти голой — это не степень магистра получить! Там все заслужено упорным трудом, а здесь всего лишь отсутствием нравственных тормозов. Вы совершенно правильно предлагаете убрать последние тормоза. Одежда — всего лишь защита от холода, осадков и еще элемент украшения. Но — не больше! Никакой сакральной роли. Таким образом, нравственные женщины не будут отодвинуты в тень менее принципиальными подругами.
— Спасибо за понимание, — пробормотал я.
— Словом, я рад за вас, — сказал он торжественно.
Я понял, что продолжение этой ритуальной фразы может звучать как «…а теперь пошел вон», и сказал торопливо:
— Глеб Модестович, у меня еще одна идея!
— Что?
— Не совсем оригинальная, — заторопился я, — а как бы развитие предыдущей. Ничего нового, клянусь! Всего лишь еще один шажок в том же направлении!
Он вздохнул, посмотрел мрачно.
— Знаю я ваши «ничего нового».
— Честное слово! Шажок, даже шажочек…
— Ладно, говорите. Скажу сразу, я против.
Я перевел дыхание, спросил с надеждой:
— А нет ли у нас каких-то связей или хотя бы достаточно прочных контактов… в медицинском мире?
— Медицинский мир широк, — ответил он с кислой улыбкой, — в какой именно области? Зубы полечить?
Я потрогал нижнюю челюсть.
— Да вы меня сегодня в зубы еще не били. Ни ногой, ни… вообще. Пока. Контакты должны быть в области заботы о здоровье и долголетии. Причем не слишком дорогостоящей заботы, чтобы всем была по карману.
Он ответил медленно, глядя мне в глаза:
— Все есть. У вас что-то конкретное?
— Да, — ответил я.
— В каком состоянии? Когда сможете положить на стол?
Я вытащил из нагрудного кармана вчетверо сложенный лист бумаги, аккуратно развернул и молча положил перед ним. Он взглянул на лист, на меня, коротко усмехнулся, я уловил одобрение, а также хитрую искорку в глазах, мол, я так и думал, углубился в чтение.
Звякнул мобильник, но Глеб Модестович одним движением заставил его умолкнуть, даже не взглянув, кто звонит. Я затаил дыхание, шеф явно заинтересовался.
Наконец он поднял голову.
— Как я понимаю, — спросил он в упор, — это только триггер?
— Да, — ответил я торопливо.
— Дальнейшие действия вы продумали?
— Сперва продумал их, — объяснил я, — просчитал, что это даст. И только тогда подумал о триггере. Мне кажется, вся эта затея обойдется нам совершенно бесплатно. За исключением, конечно, исследований, которые должны дать этот результат.
Он отмахнулся с великолепной небрежностью Цезаря, у которого полмира в кармане.
— За исследования не волнуйтесь. Думаю, результаты будут уже на этой неделе.
Я ахнул.
— Так скоро?
Он скривил губы.
— Ситуация такова, что тянуть не стоит. Просто опубликуем ваше предложение как… как результат многолетних наблюдений большой группы ученых. Нет-нет, не опасайтесь разоблачений! Ряд видных ученых все подтвердят. Идите и… готовьте следующие шаги. Вернее, перепроверьте, раз уж у вас все готово. Это будет уникальная операция потому, что мы надеемся получить очень много, не вкладывая в нее миллиардов евро.
В пятницу незадолго до конца рабочего дня на экране выпрыгнула иконка с портретом Глеба Модестовича. Я кликнул, увеличил окошко, он посмотрел на меня поверх очков и сказал заговорщицки:
— Дорогой Евгений, загляните в бюллетень медицинских новостей… Чтоб долго не искать, вот ссылка… Да ладно, открою прямо на вашем экране.
Высветилась страница медицинского сайта, а там на самом верху новостей я прочел:
«Внимание: сенсация! Медики рекомендуют мужчинам рассматривать женскую грудь. Обнаженную!!!
Мировую медицинскую общественность взбудоражил факт, что созерцание женской груди очень даже положительно сказывается на здоровье мужчин. В эксперименте приняло участие пять тысяч человек, причем половина ежедневно рассматривала женскую грудь в разных ракурсах по десять минут, а вторая группа была контрольной и женскую грудь видела не чаще, чем остальное население планеты.
Оказалось, что мужчины из первой группы сохранили низкое давление, нормальный уровень сахара в крови, хорошо работающую сердечную мышцу, а также чистые от холестериновых бляшек сосуды.
Профессор Карл Вазенберг, который проводил эксперимент, заявил на конференции: в сутки достаточно рассматривать всего десять минут обнаженную женскую грудь, это даст больше, чем получасовая аэробная гимнастика или часовой бег трусцой по лесу. Циркуляция крови улучшается с первой же минуты созерцания, это не только препятствует отложению холестерина на стенках кровеносных сосудов, но и сокращает риск сердечных приступов вчетверо. Мы рекомендуем всем при любой возможности не отказываться от этого простого и приятного упражнения».