– Да, это много… наверное. Но если заметна разница между сторублевкой и тысячной, то между миллионом долларов и десятью миллионами… как-то не очень. Только количеством нулей. А когда нулей все больше, то это вообще вроде бы только нули… хотя умом понимаем, что не нули, не нули.
Теперь, когда Аллодис, судя по лицам, выразил общее настроение, Кулиев произнес мудро:
– Нам ведь хотелось вырваться из нищеты, вот и вырвались. Хотели получить по миллиону долларов – получили. Хотя даже не знаю, кто-то им воспользовался? Ты умело подсадил нас сперва на разработку баймы, а теперь мы еще попались и на жизнь в ней!..
Ворпед сказал с мягкой виноватой улыбкой:
– Ты уж рули сам и дальше, хорошо?
– Это в каком смысле? – спросил я с подозрением.
– Ну, вкладывай деньги куда-нить… Скажем, приобрети заводик по выпуску чипов…
Я фыркнул:
– Приобрел.
– Ну, это на свои деньги, а теперь и на наши купи. Еще один. Вкладывай во что-нить полезное для нашей баймы! Мы тебе доверяем.
Остальные радостно загалдели, как гуси на рынке, довольные, что так легко спихивают с плеч такую тяжесть. Я прорычал:
– То есть вы будете заниматься творчеством, а также баймить, а я должен носиться с высунутым языком в рилайфе, как можно удачнее пристраивая ваши деньги?
– Наши деньги, – поправил педантично Скоффин. – Зачем ты дистанцируешься?
Аллодис сказал настойчиво:
– Володя, но разве не так было? Ты и раньше нес всю финансовую и административную тяжесть. Нам либо нанимать чужих брокеров, что разворуют все, либо пытаться самим вкладывать деньги в чьи-то активы… а с нашим умением это что утюгам учиться плавать на глубоком месте. Ты уж, пожалуйста… не ломай то, что так хорошо пашет!
Взбитые, как нежные сливки, облака медленно и величаво плывут по дивно-голубому небу. Солнце выглянуло из-за самого крупного игриво и неожиданно, мир озарился золотым огнем, как будто радостно и счастливо улыбнулся в ответ. Далекий темный лес, злобный и мрачный, сразу стал зеленым и приветливым, хмурая вода озера словно исчезла, стали видны все камешки на дне, ракушки и весело шныряющие рыбки: яркие и разукрашенные, как попугайчики.
Я содрогнулся от внезапного прилива радости, счастья, ликования, будто и я могу вот так взлететь и скользить над землей, рассматривая сверху кузнечиков, бабочек, зайцев, а поднимусь выше – и зеленые охотничьи домики эльфов. И не помещают полету даже прочные мифриловые доспехи, металлический щит с затейливым девизом и длинный меч, похожий на вырезанный из тонкой пластины прозрачного льда.
Ноги быстро несут по холмам и долинам, я применил заклинание невидимости, так что даже самые агрессивные монстры на меня не обращают внимания, только в одном ущелье за мной погналась целая стая, я не сразу сообразил, что меня засекли по топоту.
Впрочем, возможно, и по запаху, Аллод за это время мог всобачить и такую фичу. Байма разрастается, за всем не уследишь, а принятые работники лезут из кожи, стараясь показать свою нужность и необходимость.
Наконец вершина последнего холма, открылся сказочно прекрасный эльфийский город, хотя это, конечно, деревня: меньше десятка домиков, но зато каких…
Я мчался по склону и все с большим изумлением рассматривал ажурные мосты, сказочно прекрасные дворцы из чистейшего белого мрамора, дивно тонкие лазурные арки, высокие башенки. Деревня расположилась у чудовищно толстого и неимоверно огромного дерева с пышной и раскидистой кроной. По легенде, все эльфы – дети этого дерева. Они жили на нем, почти не спускаясь на землю, но шли тысячелетия, и эльфы, глядя на вторгнувшихся в их землю людей, вынужденно сошли вниз, отогнали наглых пришельцев, выстроили частоколы, преграждая дорогу, а потом и жилища перенесли сюда, вниз.
Я помню ту первую деревню, вся из дерева, хотя красивая и аккуратная, но теперь разве можно назвать деревней эту сверкающую красоту, эти дивные сооружения из мрамора, где чувствуется рука утонченных художников?
Ноги несли меня медленно, я все рассматривал вырастающие здания, дальше всего из города тянутся изумительно хрупкие и ажурные мосты, тоже из белого мрамора, похожие на клочья застывшей морской пены. К одному из них я приближаюсь, два стража по обе стороны, рослые эльфы в сверкающих, как лед, доспехах.
Они не заступили мне дорогу, хотя оба повернули головы, рассматривают внимательно и оценивающе.
– Приветствую, ребята, – сказал я. – Надеюсь, в Багдаде все спокойно?
Один произнес:
– В наше селение человеку с оружием нельзя.
– Понятно, – ответил я. – сдать здесь?
– Нет, – ответил он. – На том конце моста.
Я кивнул и шагнул на мост. Понятно, если нагрянут орки, то эти двое, вступив в бой, могут погибнуть. Тогда орки разграбят и сданное оружие. Мост длинный, помощь может и не успеть. Подошвы стучат по рифленой поверхности, ведь мост выгнут аркой, сцепление под ногами должно быть хорошим, чтобы не съехать, как по льду. Под мостом целое озеро, а город… язык не поворачивается назвать это чудо деревней на тонких, как спицы, столбах стоит над ним.
На том конце моста… ну да, вон и красиво оформленное хранилище. Двое стражей разом выступили на середину моста, загораживая мне дорогу.
Один произнес:
– В город нельзя человеку с оружием.
– Понятно, – ответил я. – Сдать здесь?
– Сдать здесь, – ответил тот же страж.
Появилась панелька с открытым сундуком, я положил туда меч, кинжал и лук. Панелька исчезла. Стражи синхронно встали по краям моста, освобождая дорогу. Городок вознесен высоко над почвой, я вдыхал свежий чистый воздух, навстречу попалась пара эльфов, на меня посмотрели не то чтобы враждебно, однако как на нежеланного гостя. Чуть отрезвев, я уже окинул другим взглядом строения, площади, беседующих между собой НПС-квестодателей. Их, чтобы отличить от остальных НПСов, пришлось одеть в особую форму. В первом варианте они были такие, как и все, стояли на определенных местах, к ним подходили и брали квесты, но сейчас для реалистичности решили дать им свою жизнь, только с запретом покидать деревню, иначе пришлось бы разыскивать по всей карте.
Я так долго рассматривал деревню, что один подошел ко мне сам, очень немолодой эльф с морщинистым лицом, испещренным шрамами, седые волосы падают на плечи, одна рука не сгибается в локте, а в распахнутом вороте видны старые глубокие шрамы.
– Приветствую, воин, – произнес он еще не старческим голосом. – Ты ищешь подвигов? Ты пришел в нужное место и в нужное время. Бродячие орки начали сбиваться в стаи и нападать на эльфов в лесу. Горят наши деревни, люди бегут в города. Если ты сможешь выступить против орков, ты выкажешь свое благородство. Принеси мне двадцать медных нагрудных знаков орков, ты получишь за них награду. Они медные, ты их сразу увидишь по блеску. Орки гордятся ими и постоянно натирают мелом. А если сумеешь принести серебряную бляху капитана, награда будет огромной и ты получишь особый подарок от наших старейшин.