Она кивнула:
– Да, примерно так. Я ведь не получила все готовое от родителей.
Он развел руками:
– Знаешь, наверно, потому меня к тебе и тянет. Я, если честно, не крутой, хотя должен быть крутым: качаюсь, в карманах полно баксов, за спиной папаня с его связями во всех структурах… А мне бы книжки читать, лежа на диване, или в онлайн-баймы резаться. Если я возьму кого-то из этих… охотниц, они с меня три шкуры сдерут!
Она спросила с интересом:
– А я?
– Не знаю, – ответил он с нерешительностью. – Но ты стоишь дороже, сама знаешь. И на мелочи размениваться не станешь.
– Это как?
– Ну, тебя не устроят мои карманные бабки, вечера в ресторанах и в ночных клубах. Непонятно? Сам знаю, что говорю непонятно! Это потому, что стараюсь говорить на твоем языке…
– А на твоем?
Он сказал рассерженно:
– А твои нежные ушки не завянут?
Она слегка изогнула губы в усмешке:
– Попробуй.
Он покачал головой:
– Ты, может, и вытерпишь, но сам не смогу сказать при тебе. Потому что ты… нежная, и еще потому, что я не круть, которому все равно, кто перед ней. И потому что я в самом деле хочу заботиться о тебе.
Она сказала задумчиво:
– И это всего лишь за то, чтобы я сосала у тебя? Гм… Ну ладно, убедил.
Я обомлел, она сняла ладонь с рукояти двери, ее тонкие изящные пальцы быстро и очень умело расстегнули «молнию» на его джинсах. Роберт тоже обомлел, у него, как мне показалось, реакция нулевая, однако Галочка знает, что делает, действует спокойно и уверенно, а я застыл в стене, уничтоженный настолько, что сейчас больше всего хотел бы превратиться в бетон и навеки остаться частью стены, чтобы исчезнуть, пропасть, никогда ничего не видеть и чтобы меня не видели…
Но гомеостат организма, устаканившись в новом состоянии, не позволил себе по моей минутной дури раствориться в стене или еще как-то сгинуть. Инстинкт выживания повел меня по стене вниз, там я в полубессознательном состоянии выбрался из стены. Ничего не осознавая, я вернулся к машине и опомнился только за рулем.
Отчаяние расплющило, словно я, превратившись в мокрицу, попал под удар молота. Едкая горечь переполняет рот. Неважно, что у них ничего не получится, не в том Роберт состоянии, но все равно она согласилась, она приняла его доводы и его защиту, она добровольно… да, она сама, никто ее не заставлял, не принуждал, не подсыпал в стакан вина клофелину…
Мать обратила внимание, что я как жаба, попавшая под асфальтовый каток, я кое-как убедил, что фирму лихорадит: идет перестройка на более качественный уровень. Многих уволят, а тем, кто останется, – удвоят оклады. Мама вздыхала и смотрела печальными глазами. Уж ее непутевого сына обязательно уволят, это как пить дать, а я старался придумать повод давать ей денег больше.
Я был уверен, что не переживу то, что увидел в квартире Роберта, однако через неделю уже не столько спокойнее, как отстраненнее, думал, что вообще-то у них будет все в порядке. Роберт в самом деле позаботится о своей самке, а она не дура: выбрала самого сильного во всех отношениях. Это мы, мужчины, – романтики, а все женщины – приземленные твари, в первую очередь ищут надежную крышу и крепких крышевиков.
Чтобы хоть чем-то себя занять, начал было составлять карту подземных коммуникаций, чертежник из меня хреновый, быстро запутался, и только через три дня кропотливой работы пришла гениальная идея: где-то ж есть готовые схемы? Кто-то же их прокладывал, кто-то ремонтирует, следит за состоянием?
В мэрию пробраться несложно, я быстро разобрался в оборудовании, долго бродил по огромному зданию. К счастью, везде установлены пожарные системы, но видеонаблюдение только за входом. Наверное, права человека соблюдают. Или мэр не желает, чтобы засекли, когда он какой сотруднице запустит лапу под юбку.
Лишь на третью ночь я отыскал и отдел, и шкаф, где хранятся чертежи всех подземных коммуникаций Москвы. Когда увидел эти шкафы, понял, что не скоро все это появится в компьютерных файлах. Очень не скоро. Хотя бы потому, что надо грамотного человека для сканирования и перевода в графические файлы, где трехмерность выглядит действительно трехмерностью, а не этими условными обозначениями: уровень первый, уровень второй, уровень третий…
Насторожило присутствие пустых папок, где трубы лишь на обложке, а внутри пусто, разве что крохотная приписка: «Чертежи находятся в ведении ФСБ», «…в ведении кремлевской охраны», «…в ведении военного коменданта» и еще некоторых служб, о которых я раньше не слыхал вообще.
На всякий случай я взял и это на заметку, хотя не думаю, что мне когда-то понадобится бывать на объектах таких ведомств, но вдруг по трубам, что проходят под особо охраняемыми объектами, намного ближе и короче проскакивать в нужное место? Все-таки путешествие в металле хоть и быстрее, чем в бетоне, но выматывает куда сильнее.
Сейчас, говорят, самый ценный товар – информация. Ею торгуют, ее добывают, за нею охотятся. Правда, информация бывает нужная, когда ее добывают у природы, благодаря чему появляются самолеты, компьютеры и широкополосная связь, а бывает интимная, которая никому на хрен не нужна, но за которой идет настоящая охота.
Я сам вроде бы не дурак и не совсем лодырь, а вот не взялся доискиваться у природы, как найти лекарство от рака или СПИДа, а растыкал телекамеры по квартирам всех знакомых и даже некоторых незнакомых, к примеру, соседей и могу, устроившись в удобном кресле, переключать вид с одной камеры на другую.
Правда, пришлось переставить стол: теперь я сижу лицом к двери, и когда мама входит ко мне, то видит лишь мое сосредоточенное лицо, а монитор к ней тыльной стороной. Обычно она зовет обедать или ужинать, не переступая порога, комнатка крохотная, но если даже вздумает подойти, то все равно не увидит, что на экране. Но если даже захочет обогнуть стол и посмотреть, что за картинку я рассматриваю с таким увлечением, всегда успею переключить на обзор цен спортивных добавок или на результаты их проверок строгой медкомиссией.
Наблюдать за всеми намного интереснее вот так, с экрана, чем наяву. В стену лезть стоит только для непосредственного вмешательства, а я уже человек серьезный: не стану срать в пустой квартире незнакомого мне человека только потому, что посчастливилось в нее вломиться.
Этот период упоения возможностями прошел быстро, теперь высматриваю только те случаи, когда не только можно, но и нужно вмешаться. Либо какие-то странные люди купили квартиру в нашем доме и днем варят травку, а ночью устраивают оргии с орущей на весь дом музыкой, либо девочки устроили притон, а в него ходят какие-то чужаки. Ни фига, все женщины должны принадлежать только нам! В смысле, мне.