А там поглядим.
– Кстати, Йодль, – улыбнулся Ван Холл. – А как обстоят дела с…
Он отвернулся, и я так и не узнал, с чем именно.
Йодль тоже отвернулся.
Они разговаривали еще минут пять, затем поворотились обратно.
– … Ускорить все, – сказал Ван Холл. – Недавнее ночное происшествие…
Ван Холл огляделся.
– Медлить нельзя, – сказал он. – Он нашел нас. Теперь вторжение – вопрос дней…
Никакая это не тренировка была, я так и знал. Какое-то вторжение… Когда они, наконец, нам скажут правду? Скажут, что же все-таки это означает? Кто этот тип в капюшоне? Как он связан с нами?
– Вы уверены, что это вообще он? – спросил Йодль.
– Уверен. – Ван Холл принялся жевать сигару. – Даже больше. Мы собрали генетический материал из атриума. Это он. Он понял, что мы знаем, что он уцелел. И теперь он не стесняется. Раньше он таскал понемногу, потом был перерыв, когда он имитировал смерть. Теперь он не стесняется! Нападения на оружейные склады стали регулярными! Зачем ему оружие? Это же ясно! И вот он добрался досюда…
Кто он?!
Чуть не заорал я. Сдержался.
– Он видел… их? – почти прошептал Йодль.
«Их» – это, надо полагать, нас.
Ван Холл не ответил. Огляделся настороженно, будто они были не в комнате, а в лесу.
– Инцидент показательный. Мы не можем больше чувствовать себя в безопасности, медлить больше нельзя. Все могло раскрыться… И тогда…
Могло все раскрыться…
Что раскрыться?!!
Эти гады снова отвернулись.
Я чуть не подавился от злости, а проницательная Сирень спросила в очередной раз:
– Что там все-таки они сказали?
– Собираются нам еще проверок поустраивать, – буркнул я. – Йодль предлагает запустить в корпус комодских варанов…
– Каких еще варанов?! – возмутился Дрюпин. – Не надо мне никаких варанов! С анакондами разобрались, так они теперь варанами запугивают…
Дрюпин пустился в лай, а я вцепился в экран.
Думал, ну, может, повернутся, может, скажут что-нибудь еще. Может, тайна приоткроется…
Не повернулись. Не сказали. Не приоткрылась. Болтали еще минут десять. Удалились.
Все. Больше ничего.
Дрюпин поставил Сима на автоматический возврат и отвалился в кресле.
– Ну, что? – спросил он. – Что вы на все это скажете?
– А что тут можно сказать? – Сирень устроилась поудобнее.
– Мне кажется, ситуация лишь запуталась, – сказал я. – Мы так ничего толком и не выяснили…
– Сирень, предположи чего-нибудь? – попросил Дрюпин.
Сирень не ответила.
– А что можно тут предположить? – сказал я. – По-моему, Ван Холл просто на самом деле свихнулся. Нельзя все рационально объяснять. Вы знаете, в тысяча восемьсот девяносто третьем году один мексиканский миллионер начал копать туннель сквозь Землю. Он собирался прорыть его до Австралии, и по его проекту поезда должны были двигаться по туннелю с помощью вращения Земли.
– Прорыл? – поинтересовался Дрюпин.
– Нет, – сказал я. – Денег не хватило. Прорыл всего шестьсот метров. Может, Ван Холл тоже хочет что-нибудь в этом духе отмочить? Может, его эта установка останавливает вращение Земли.
– Зачем останавливать вращение Земли?
– Как зачем? На одной стороне тогда установится вечная зима и ледниковый период, а на другой все просто выгорит. Мир рухнет…
– Ерунда, – возразила Сирень. – В остановке Земли нет никакой прибыли. А Ван Холл задаром палец о палец не ударит…
– Это точно, – согласился Дрюпин.
– Ты видел, что у него за татуировка на спине? – усмехнулся я. – У него там Нерон! Вы знаете, чем прославился Нерон?
Дрюпин и Сирень кивнули.
Я предположил:
– Может, Ван Холл собирается остановить вращение Земли, чтобы вдохновиться на сочинение баллады для лютни! Такому человеку уже давно не надо пальцем о палец ударять, у него давным-давно все уже ударено. Ему десяток миллиардов – тьфу, он в неделю больше заколачивает. Когда у тебя есть целая куча бабок, начинаешь желать что-нибудь этакого… чего-нибудь для души.
– Остановить Землю… – сомневался Дрюпин. – На это нужна такая энергия… Ни у одного Ван Холла таких нет… Это даже теоретически маловероятно…
– Я думаю, что все проще, – пустым голосом сказала Сирень. – Я думаю, что Ван Холл не занимается несбыточными проектами, я думаю, он ищет некий предмет…
– Только не говори мне, что он и в самом деле ищет чашу Грааля! – хмыкнул я. – Давайте не будем впадать в бредологию…
– Не обязательно именно чашу, – продолжила спор Сирень. – Может, он на самом деле ищет Копье Судьбы, или Ноев Ковчег, или перстень Соломона. Да мало ли забавных вещиц в мире…
– Вы всерьез верите в это? Вы верите, что Ван Холл занимается подобной чепухой?
– Это не чепуха, – сказала Сирень. – Это совсем не чепуха.
И я вдруг неожиданно понял, и меня вдруг неожиданно посетило видение.
Вечер. Сирень сидит у себя в комнате, читает романы про рыцарей и благородных дам, точит нож и грезит о турнирах. На которых она будет выступать, переодевшись юношей. Ну и, само собой, будет там сражать всех своей ловкой рукой, пока ей не встретится рыцарь, благородный, как небеса. Он ее победит, и она в него влюбится самой роковой любовью, какую только можно представить под неверным светом Луны.
Лев молодой льву старому пробьет мозги чрез золотую клеть, ля-ля…
Сирень верит в рыцарей. Сирень верит в Короля Артура. Сирень верит в Грааль. Выйду на улицу, гляну зело, киборги гуляют, и мне, блин, весело. Ха-ха.
– Это не чепуха, – повторила Сирень. – В Германии во времена Гитлера существовала целая организация, которая только тем и занималась, что искала древние реликвии. Вообще считалось, что Гитлер обладает могуществом только благодаря Копью Судьбы…
– Красавица, – хмыкнул я, – хватит сказки сказывать, пора дело деловать…
– Дай доскажу! – злобно рыкнула Сирень. – Почему ты все время перебиваешь?!
– Давайте не будем ссориться, а? – попросил Дрюпин. – Висим, как на орбите, а вы еще грызетесь…
– Я просто хочу объяснить, – голос у Сирени стал более терпеливым. – Я хочу сказать… Вот мы услышали имя Персиваля. А между тем Персиваль, как я уже говорила, это один из рыцарей Круглого Стола. Который как раз прославился поисками чаши Грааля. Не исключено, что и Ван Холл этим же занимается. Ищет чашу, ищет тех, кто был к ней причастен. Денег-то и в самом деле девать некуда.
– А при чем тут этот… иезуит… Игнацио Лойола? – вмешался Дрюпин.