Жмуркин разозлился и стал стукать камнями изо всей силы. Он мощно размахивался и обрушивал камень в правой руке на камень в левой…
И конечно же, заехал себе по пальцам.
— А-у-р-р!!! — зарычал Жмуркин и зашвырнул камни в лес.
— Если нет рукам покоя… — сказал Генка.
— Значит, что-то с головою, — добавил Витька.
— Придурки! — Жмуркин схватил и Витькины камни и отправил вслед за своими.
Витька и Генка засмеялись. Жмуркин разглядывал ноготь на большом пальце. Ноготь чернел на глазах, а сам палец распухал.
— Камни неправильные, — сказал Жмуркин. — В кино вот из точно таких же искры добывали…
— В кино люди по воздуху летают, — заметил Витька.
Жмуркин кинул в Витьку комком земли. Витька увернулся и швырнул в ответ.
— Кончайте дурить, — сказал Генка. — Огня мы так и не добыли…
— Надо дождаться грозы. — Жмуркин тер лоб. — Ударит молния, лес загорится, и вот вам огонь. Дикари всегда так делали…
— Проще дождаться, когда нас заметят со спутника. — Генка посмотрел в небо.
— Я говорю, лесной пожар — наш единственный шанс раздобыть огонь.
— Дурак ты, Жмуркин, — вздохнул Генка. — Если пожар начнется, мы от него даже спрятаться не успеем!
— Погодите-ка! — вдруг воскликнул Витька. — Погодите!
— Он узнал, в какой стороне дом! — хихикнул Жмуркин. — В нашем Витьке открылся внутренний компас!
— Я вспомнил, — сказал Витька. — Читал в газете. Во Франции каждый год в одно и то же время начинались лесные пожары. Сначала думали, что это поджигатели, а потом выяснилось, что осколок бутылки. Он лежал на холме, на него попадало солнце, а осколок был выпуклый, и солнечные лучи поджигали сухую траву. И так каждый год.
— Ну и где нам взять осколок от бутылки? — спросил Жмуркин.
— Нам нужен не осколок, нам нужно увеличительное стекло.
— Ну и где нам взять увеличительное стекло? — снова спросил Жмуркин.
— Обычно его делают так, — сказал Витька. — Вы „Таинственный остров“ [65] читали?
Генка и Жмуркин отрицательно покачали головами.
— Там делают увеличительное стекло из стекол от часов. Берут два стекла, кладут одно на другое, по краям промазывают глиной, а внутрь наливают воды. У вас есть часы?
— Сам ведь знаешь, что нету, — ответил Генка.
— Ну да, точно… — сник Витька. — А очки? Можно стекла от очков использовать…
Жмуркин издевательски расхохотался.
— Что же делать? — Витька уселся на песок и стал осматривать себя, Генку и Жмуркина.
Вдруг его взгляд остановился на жмуркинской кинокамере. Жмуркин перехватил этот Витькин взгляд и все сразу же понял.
— Не дам, — сказал он и прижал камеру к груди.
Генка тоже все понял и сказал:
— Жмуркин, не будь мутантом. Если мы сегодня не добудем огня, то спать нам снова придется на дереве. А внизу будет завывать этот лохматый. А вдруг ему есть сильно захочется, и он на дерево полезет?
— А кто у нас высоко забираться не любит? — Витька шагнул к Жмуркину.
— Я на нее четыре месяца работал! — Жмуркин попытался спрятать камеру под рубашку.
— Это ты снежному человеку расскажешь, когда он будет тебе ноги отъедать.
Генка протянул руку. Жмуркин с тоской взглянул на камеру и передал ее Генке.
— Осторожно разбивай, — предостерег Витька. — Линзы в объективе хрупкие.
— Сам знаю. — Генка сел на поваленную сосну и принялся камнем разбивать корпус кинокамеры.
— Ломать — не строить. — Витька подмигнул Жмуркину.
Жмуркин отвернулся.
Генка распотрошил кинокамеру и выломал из нее объектив. По траве покатилась кинопленка.
— Пригодится. — Витька подобрал пленку.
— Повеситься разве что… — грустно сказал Жмуркин.
Генка продолжал курочить камеру.
— Теперь линзы, — бормотал он. — Надо осторожнее…
Генка раскрыл свой швейцарский ножик и потихоньку, миллиметр за миллиметром, стал поддевать блестящие выпуклые стекла.
— Где глину будем искать? — Генка подышал на лежащие на ладони линзы. — Тут песок кругом…
Жмуркин буркнул что-то человеконенавистническое и принялся горестно разглядывать обломки своей кинокамеры. Витька протянул руку к толстому сломанному сучку и снял с древесины янтарный комок размером с виноградину.
— Смола. — Он размял комок на ладони. — Лучше всякой глины. И крепко, и везде можно найти. Давай стекла.
Витька взял линзы и соединил их краями. Края обмазал смолой.
— А воду где возьмешь? — спросил Жмуркин. — Река-то вон где осталась…
Витька улыбнулся.
— Все очень просто. — Он приложил линзы к губам и наполнил пространство между ними слюной. — Та же вода. Кто у нас мастер огня?
Жмуркин улыбнулся. Витька протянул ему получившийся инструмент. Жмуркин поймал солнечный луч и направил его в центр собранной кучки мха. Почти сразу же мох задымился, затрещал и выпустил маленькие огоньки синеватого пламени. Жмуркин набрал воздуху и дунул. Огонь вспыхнул уже красным.
— Да будет свет. — Жмуркин поцеловал самодельную линзу и спрятал ее в карман.
— Что это? — спросил Жмуркин. Витька разогнал водомерок, [66] набрал в лужице коричневой воды и протер лицо. Витьке было нехорошо. Кружилась голова и слегка покачивало — сказывались последствия вынужденной диеты. Вода помогла.
— Надо полагать, — начал Генка, — это…
— Это ведьмино кольцо, — сказал Витька и встал на ноги. — Редкая штука, я всего один раз видел, да и то давно.
— Ведьмино кольцо? — Жмуркин пошел вокруг полянки.
Ведьмино кольцо представляло собой грибной круг метра два в поперечнике, грибы росли так плотно друг к другу, что между ними нельзя было просунуть даже тонкую палочку.
— Грибы. — Жмуркин облизнулся.
— Опята, кажется. — Генка наклонился и стал рассматривать грибы.
— Маслята, — поправил Витька. — Это маслята.
Генка протянул руку, собираясь сорвать самый крупный гриб.
— Их нельзя трогать, — предостерег Витька. — Можно умереть.
— Почему это? — Жмуркин смотрел на грибы с явным гастрономическим интересом.