Вдоль внешней стены обсерватории стояло несколько больших изогнутых столов, уставленных всевозможными приспособлениями. Серебряные ватерпасы и золотые астролябии играли роль пресс-папье, прижимавших стопки бумаги, или книжных закладок, держащих старинные тома раскрытыми на нужной странице. На одном из столов располагалась полуразобранная модель, демонстрирующая движение планет по небесному своду, рядом с ней были разложены кусочки тонкой проволоки и запасные бусины, а также набор миниатюрных инструментов. У одной стены кучей свалены записные книжки, и еще несколько ящиков с ними засунуты под столы. На большой раме была растянута карта континента, изображающая южные земли Азерота и родной Лордаэрон, а также потаенные королевства гномов и эльфов — Хаз Модн и Квел Талас. Карту усеивали многочисленные цветные булавки, образуя созвездия, расшифровать которые мог один лишь хозяин.
Медивх ждал их. Это был человек средних лет с длинными волосами, завязанными на затылке в хвост. По-видимому, в молодости его волосы были черны как смоль, но теперь на висках и в бороде уже начинала пробиваться седина. Кхадгар знал, что так бывало со многими магами из-за постоянной работы с магическими энергиями.
Медивх был одет довольно просто для мага; его одежда была хорошо скроена и ладно сидела на его крупной фигуре. Короткий камзол без всяких украшений доходил ему до пояса, закрывая штаны, заправленные в огромные сапоги. С широких плеч мага спускался плотный красновато-коричневый плащ с капюшоном.
Когда глаза Кхадгара немного привыкли к сумраку, он понял, что был не прав, решив, что одежда мага лишена украшений. Напротив, она вся была расшита серебряной филигранью, столь тонкой, что ее трудно заметить с первого взгляда. Глядя на спину мага, Кхадгар обнаружил, что смотрит на причудливое лицо демона из древней легенды. Он моргнул — и в тот же миг ажурный узор преобразился в свернувшегося кольцами дракона, а затем в ночное небо.
Медивх стоял у стола, повернувшись спиной к старому служителю и юноше, держа в одной руке золотую астролябию, а в другой — записную книжку. Казалось, он весь ушел в свои мысли, и Кхадгар подумал, не было ли это одним из его чудачеств, о которых предупреждал Мороуз.
Кхадгар, кашлянув, сделал шаг вперед, но Мороуз поднял руку — и он тут же застыл на месте, словно скованный магическим заклятием.
Тогда старик управляющий сам тихо подошел к своему господину и замер, ожидая, пока тот заметит его присутствие. Прошла минута. Затем вторая. Затем еще целая вечность Кхадгар мог бы поклясться в этом.
Наконец фигура в плаще пошевелилась. Опустив на стол астролябию, Медивх что-то отметил в записной книжке, резко захлопнул ее и повернулся к слуге.
Теперь, впервые увидев его лицо, Кхадгар понял, что Медивх значительно старше, чем говорят. Лицо, открывшееся его взгляду, было измождено и изрезано глубокими морщинами. Кхадгар подумал: какими же магическими силами владеет Медивх, если они столь глубоко запечатлелись в его чертах?
Мороуз нырнул в свой жилет и извлек оттуда измятое рекомендательное письмо; малиновая печать казалась кроваво-красной в ровном, немигающем свете факелов. Повернувшись к юноше, Медивх пристально уставился на него, держа в руке письмо.
Глаза мага прятались глубоко под темными нависшими бровями, но Кхадгар в одно мгновение ощутил, какая сила в них таится. Что-то плясало и вспыхивало в глубине этих зеленых глаз, что-то весьма могущественное и, возможно, неуправляемое. Нечто опасное. Маг лишь взглянул на него — и Кхадгар тут же понял, что тот охватил всю его сущность, подвел итог и нашел его не более занимательным, нежели существование какого-нибудь жука или блохи.
Медивх перевел взгляд с Кхадгара на нераспечатанное рекомендательное письмо, которое держал в руке. Почти немедленно юноша почувствовал, как все его тело расслабилось, словно мимо него прошел крупный голодный хищник, не удостоив его вторым взглядом.
Однако облегчение длилось недолго. Медивх не стал открывать письмо. Вместо этого его брови чуть сошлись к переносице — и пергамент в его руке вспыхнул; Кхадгар ощутил на своем лице порыв ветра. Документ запылал ярким голубым огнем со стороны, противоположной той, за которую держал его Медивх.
Наконец маг заговорил. Его низкий голос звучал спокойно и в то же время насмешливо.
— Итак, — произнес он, не обращая внимания на тот факт, что судьба Кхадгара полыхает в его руке, — итак, я вижу, наш молодой шпион все же прибыл.
— Что-то не так? — вскинул брови Медивх, и Кхадгар вновь ощутил на себе пристальный взгляд мага. Снова он почувствовал себя жуком, но на этот раз жуком, который имел неосторожность заползти прямо на рабочий стол энтомолога. Языки пламени уже почти поглотили рекомендательное письмо; восковая печать таяла, роняя капли на каменные плиты пола обсерватории.
Юноша вдруг осознал, что стоит с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. В его лице не было ни кровинки. Он попытался заговорить, но издал лишь какое-то полузадушенное сипение. Густые черные брови мага озабоченно сошлись к переносице.
— Ты болен? Мороуз, этот парень болен?
— Должно быть, запыхался, — невозмутимо проговорил Мороуз. — Долгий подъем.
Наконец Кхадгару удалось в достаточной мере овладеть своими чувствами, чтобы выговорить:
— Письмо!
— Ах да! — воскликнул Медивх. — Благодарю. Я чуть не забыл. — Подойдя к жаровне, он кинул пылающий пергамент на угли. Над жаровней поднялся эффектный шар голубого огня, вырос до уровня их плеч, а затем вновь съежился до вполне обычного на вид пламени, наполнившего комнату уютным красноватым светом. От рекомендательного письма и малиновой печати с выдавленным на ней символом Кирин Тора не осталось и следа.
— Но вы же не прочли его! — в отчаянии воскликнул Кхадгар и тут же осекся: — То есть я хочу сказать, господин, со всем моим уважением…
Довольно рассмеявшись, маг уселся в широкое резное кресло темного дерева. Отсвет пламени упал на его лицо, обрисовав возникшие от улыбки глубокие морщины. Но, несмотря на то, что маг улыбался, Кхадгар оставался в оцепенении.
Медивх, сидя в кресле, наклонился вперед и процитировал:
— «О великий и высокочтимый Медивх, маг-повелитель Карахана, тебе шлет привет Кирин Тор, наиболее высокоученая и влиятельная из магических академий, гильдий и обществ — советники королей, наставники мудрецов, открыватели секретов…» И дальше в том же духе, каждая следующая фраза самодовольнее и напыщеннее предыдущей. Ну как, пока что у меня получается?
— Не могу сказать, — пробормотал Кхадгар. — Мне было велено…
— …Не открывать письмо, — подхватил Медивх. — Но, тем не менее, ты открыл его.
Маг поднял глаза, устремив взгляд на юношу, и у Кхадгара перехватило дыхание. В глазах Медивха плясали огоньки, и юноша испугался, не обладает ли маг достаточным могуществом, чтобы втайне налагать на людей заклятия.