Бронетранспортер несся легко, несмотря на массу в тридцать три тонны, компьютер сам выбирал дорогу, десантников лишь иногда покачивало, кондиционер подает прохладный свежий воздух, и операция начинала казаться сущим пустяком.
Первый пункт сопротивления встретили неожиданно: прямо из песка начали подниматься люди, сразу пошли автоматные очереди, а двое успели выпалить из гранатометов, прежде чем всех скосила сверхскорострельная автоматическая пушка и крупнокалиберный пулемет, управляемый опять же машинным интеллектом.
Кто-то запросился вылезти и обшмонать убитых, все-таки первые трофеи, дома можно будет похвастаться, но лейтенант велел не останавливаться: на дисплее хорошо видны все уязвимые места в обороне противника, данные постоянно корректируются со спутника и беспилотных самолетов-разведчиков, сейчас надо двигаться вперед и вперед, наносить удары, никаких остановок, никаких пленных, позади должны оставаться только трупы, таков ясный, хоть и негласный приказ руководства операцией.
Роджерс еще помнил времена, когда то и дело приходилось дозаправлять топливные баки. Конечно, он это делал не на земле, как когда-то его дед, а прямо в воздухе, тогда это было нормально, ничуть не тяготило, хотя операция сама по себе сложная и требовала ювелирного изящества, но сейчас, когда он в кресле суперскоростного бомбардировщика, он с содроганием вспоминает о тех днях, когда приходилось прибегать к процедуре дозаправки.
Самолет шел со скоростью в девять звуков, планета внизу действительно шар, и действительно видно, что поворачивается. Вот на таком самолете сразу видно наглядно, что учительница географии ничуть не брехала на уроках.
Компьютер, управляющий самолетом, получил со спутника наводку на цель, слегка изменил курс, а через несколько секунд на экране замигала красная точка, разрослась до прекрасного цветного изображения высокой четкости. И хотя до цели еще около тысячи миль, аппаратура цель засекла, теперь не выпустит, тем более что небо чистое, никаких тебе помех, создаваемых искусственными магнитными вихрями, ложными целями, чужими командами, ибо луч строго модулирован, никто не сможет взломать такой шифр раньше чем через сто лет, а уже завтра компьютер его сменит, как делает ежедневно.
— Цель захвачена, — доложил компьютер.
Роджерс промолчал, и компьютер принял молчание как согласие не брать управление на себя. Да и какой смысл, если уже и датчики бомб тоже цель засекли, следят за нею сами, без помощи компьютера, у них собственные системы наведения. Бортовой компьютер, разумеется, может взять управление на себя, как вот он сейчас следит за жизнеобеспечением самолета, расходом топлива, скоростью, высотой, учитывает боковой ветер, постоянно сверяет курс и вносит поправки.
Вообще, подумал Роджерс мрачно, все больше операций начинает разворачиваться без участия людей. Над всеми странами парят беспилотные самолеты-невидимки, сверхлегкие, работающие на фотоэлементах, могут находиться в полете десятки лет, по их вызову могут подняться в воздух такие же беспилотные самолеты, но уже с бомбами и ракетами. Правда, применять их или не применять — прерогатива людей, но долго ли она продержится при таком сумасшедшем темпе развития технологий?
Система первой бомбы получила команду, крепежные болты бесшумно выпрыгнули из пазов, огромная бомба отделилась от корпуса бомбардировщика и некоторое время шла почти что с ним наравне, потом ее траектория начала загибаться к земле.
— До цели пятьдесят секунд, — сказал компьютер.
— Спасибо, — буркнул Роджерс. Инстинктивно ожидал, что компьютер ответит что-то вроде или, но то ли программисты все как один люди серьезные, то ли у них такой строгий и серьезный руководитель программы.
На экранах видно, как бомба летит все еще по дуге, но теперь эта дуга крутая, почти переходящая в вертикальное падение. Когда отделилась из-под крыла самолета, неслась в сильно разреженном пространстве, но теперь атмосфера все плотнее и плотнее, наконец экраны показали, что бомба идет вертикально, ничем с виду не примечательная, по форме напоминающая спускаемый модуль первых космических кораблей, даже по размерам почти такая же, покрытая защитным антирадарным слоем, разве что с подвижными хвостовыми стабилизаторами.
Бомба падала, держа в прицеле объект, и когда воздушные потоки слегка сдвигали в сторону, она тут же слегка смещала хвостовые стабилизаторы, и снова предполагаемая точка падения полностью совпадала с указанной целью. Конечно, при ее разрушительной силе вовсе не имела значения такая точность, просто изготовители дают гарантию, что их бомбы прямо из космоса будут попадать в жерла заводских труб и проходить по всей высоте, ни разу не коснувшись стен.
Эта бомба обладала такой же точностью, ударила всего в двух миллиметрах от цели и, если бы ее искусственный интеллект был на такое запрограммирован, успела бы восхититься своей точностью. Как и задумано, взрыватели сработали в метре над поверхностью, но бомба еще двигалась к земле, и сам мощный взрыв произошел, когда ундецил, самая мощная взрывчатка, был почти над самой землей, но еще не коснулся ее.
Из-за того, что бомба не зарылась, взрыв не был направлен вверх, а пошел во все стороны. Страшная взрывная волна помчалась, как локомотив, так обещали гордые изобретатели, намекая на ударную мощь, но какой локомотив может двигаться со скоростью двенадцать километров в секунду? Ударная волна двигалась твердая, тверже высокопрочной стали, разметывала могучие танки, как картонные коробки из-под обуви, разносила их на мелкие фрагменты, что, в свою очередь, неслись вместе с волной.
Вся Первая Ударная танковая армия Халифата перестала существовать. В долине не осталось ни единого живого человека, ничего живого, разве что муравьи уцелели благодаря малому весу, но и тех унесло слишком далеко, спасутся немногие, кто в момент взрыва был на большой глубине.
Мрак следил за продвижением американской армии в глубь пустыни, первые мобильные группы уже перешли границы Халифата и стремительно двигались к столице. Из космоса сыпались бомбы, уничтожающие радарные установки, аэродромы, военные базы, гарнизоны, затем налетали тяжелые бомбардировщики и бомбили города и селения.
Штаты отказались от тактики точечных ударов, наследия философии прошлого века, что якобы всякая жизнь бесценна, за эту дурость пришлось поплатиться тремя тысячами терактов на территории Америки только за последний год, и потому сейчас в акции возмездия, когда не подставь щеку, а око за око, зуб за зуб, исчезали в адском пламени целые города, испарялись армии, рушились горы, сотрясалась и лопалась земля, выпуская на поверхность кипящие потоки лавы.
Спутники продолжали наблюдать за поверхностью, и едва появлялся намек на жизнь в каких-то развалинах, туда сразу же устремлялся либо боевой вертолет, либо бронетранспортер.
Одна такая боевая машина то ли потеряла связь, то ли получила серьезные повреждения, но попала в засаду и не могла вызвать подкрепление, несколько часов отбивается от разрозненных групп федаинов, пока никто не погиб, отделываются легкими контузиями, бронедоспехи держат удары пуль, но, похоже, боеприпасы заканчиваются, а федаины подбираются все ближе.