А вдруг она ошибается, вдруг ей только кажется, что она – знает?..
– Марта, может, ты это платьишко примеришь? Вот это, с блестками…
– Тсс.
– Марта, а как тебе этот костюм? Смотри, отделка-то какая шикарная…
– Тсс… Это все не то, – шепотом ответила Марта.
Она пробежала по рядам вешалок совершенно новыми глазами, боясь спугнуть свое тайное, неожиданно открывшееся знание.
Что взять? Вот это!
Красную узкую юбку, закрывающую колено. Черный бархатный пиджак. Топ? Нет, не надо.
Раньше и в страшном сне Марта не могла представить, что согласится примерить эти вещи… А теперь она себя видела в них…
– Ничего так… – нерешительно согласился Иван, оглядев ее выбор. – Живенько!
В примерочной Марта переоделась. Вышла.
Заявила твердо и безапелляционно, какое белье под это нужно, какого цвета колготки, какие туфли и примерно какого вида бижутерию.
– Нам ведь на бриллианты не хватит, да? Иван! Иван, тебе нравится?
– Очень, – неожиданно спокойно, даже деловито ответил тот, оглядев ее пристально. – Вот это подходит! Шикарно и… и не вульгарно.
Марте его реакция не понравилась. По ее мнению, Иван должен был упасть на колени и биться лбом об пол…
Далее пришлось нанести визиты в другие отделы универмага. Как ни странно, но времени это заняло совсем немного – поскольку Марта теперь точно видела то, что ей надо. Именно так она раньше стремительно компоновала оттенки красок, выбирала обои и шторы, набрасывала эскизы будущих апартаментов – вплоть до дверных ручек…
Поужинать Марта не успела – вернулись они очень поздно. Иван в автобусе жевал какой-то пряник.
На следующее утро Марта позволила себе только пакетик каши быстрого приготовления – никакой другой еды просто не было. Да и наедаться она опасалась – а ну как «молния» на юбке не застегнется?..
– Мне надо уйти, – сказал Иван. – Вернусь к двум, отвезу тебя на банкет…
Марта не стала спрашивать, куда тот торопится. И так ясно – по каким-то своим шпионским делам.
Сразу после завтрака она выскочила из дома – прямиком в салон красоты… Маникюр. Педикюр. Окраска волос. Укладка. Макияж?.. Нет, макияж – сама. Марта накупила на оставшиеся деньги недорогой косметики и вернулась домой.
Нарисовала себе твердой рукой лицо – так раньше она разрисовывала стены, двери и прочие поверхности, которые надо было украсить живописным панно.
Вот удивительное дело – раньше Марта боялась пользоваться косметикой. Руки у нее дрожали, когда она пыталась подвести себе брови или очертить контур губ – получалось нечто аляпистое и смешное. («Фу, Марта, тебе так не идет макияж! Немедленно умойся!» – мама.) Нарисовать цветочную гирлянду в кухонном простенке или фигуру клоуна в чьей-нибудь детской – могла (да еще как могла, легко и быстро!), а вот брови себе подвести – нет. Парадокс!
Но теперь у нее в голове что-то сместилось…
Она смотрела на свое лицо в зеркало и знала: здесь надо провести четкую линию, здесь – растушевать. Здесь – немного блеска… Чуть-чуть румян на щеки, чтобы они казались впалыми.
Игра теней и полутеней. Цветов и оттенков… Пудра не очень, вдруг осознала Марта. Надо потом купить хорошую. Более тщательно выбрать. «А деньги откуда?» – ехидно спросил ее внутренний голос. «От Олега. Пусть вернет! Ну сколько можно… – ответила сама себе Марта. – За пять-то лет они с Ксюшей могли собрать всю сумму!»
Она натянула на себя новое белье. Где надо – приподнялось, где не надо – втянулось, поджалось. «Это я? Эта красотка – я?» Колготки. Ах, какая это дивная вещь – хорошие колготки, как они пахнут цветочным лугом, когда достаешь их из целлофановой шуршащей обертки, как они потом нежно и плотно льнут к коже, как тянутся и сжимают, сами рисуют линии… «Это – мои ноги?» – изумленно разглядывала себя в зеркале Марта. Ноги были не хуже, чем у девицы на упаковке.
Юбка. Слава богу, «молния» застегнулась! Пиджак. Туфли. Как контрастируют цвета, как играют друг с другом фактуры тканей. А нитка речного жемчуга как кстати…
…Марта отошла от зеркала. Повернулась.
– Я себя сделала, – прошептала она с торжеством.
Да, она себя слепила. Изваяла. Как скульптор! Пигмалион и Галатея в одном флаконе…
Больше всего Марте сейчас нравились собственные волосы. После окраски цвет особо не изменился, стал лишь чуть звончее, что ли, но главное – химический состав краски точно по волшебству усмирил буйную непокорность ее волос. Раньше они напоминали паклю, теперь это были роскошные, гладкие, шелковистые, тяжелые, скользкие, четкие пряди. Упругие. Такие волосы были у венецианок. Такие волосы рисовал Тициан. Таких волос (настоящих!) сейчас ни у кого не было!
Змееволосая – где-то Марта слышала такой эпитет. Теперь она – змееволосая.
А лицо, господи боже мой, лицо какое! А ноги! А…
У Марты даже сердце заныло, когда она рассматривала себя со стороны. Неужели это – она? Откуда этот лоск? Почему раньше она не была такой? Кто ей раньше мешал быть такой?.. И ведь совсем не толстая! Даже наоборот, вот что удивительно…
А руки… Боже мой, как красиво лежит матовый лак на миндалевидных ногтях, какие длинные пальцы, какая мраморная, без единой прожилки, светящаяся кожа запястий! Ну да, кожа у нее всегда была хорошей, но прочие недостатки напрочь убивали это единственное достоинство…
Хлопнула дверь. Вошел Иван.
Оглядел Марту.
– Отлично, – серьезно, деловито произнес он. – Роскошно. Типаж Горского. Я так и знал. Супер! Теперь он от нас никуда не денется… Ну что, поехали?
* * *
…Они немного опоздали.
Иван остался ждать ее снаружи, в забегаловке через дорогу, а Марта вошла в Дом предпринимателя. Она волновалась – ей казалось, что в любой момент ее могут разоблачить и выгнать – как самозванку. Но охранник на входе лишь мельком заглянул в ее приглашение, распахнул дверь:
– Прошу…
Хорошо, что в гардеробной почти не было людей. Марта стеснялась своей куртки, довольно простой на вид. Сдавая куртку в гардероб, еще раз подумала: «Олег должен вернуть деньги». Ее долю за квартиру. А уж она на эти средства купит себе приличную верхнюю одежду.
«Отчего это я вдруг заделалась тряпичницей? Нет, нет, я не тряпичница! – тут же остановила себя Марта. – Я просто хочу быть самой собой. Потому что вот это – я… – Она остановилась перед большим зеркалом, снова оглядела себя. – А раньше была не я!»
Правда, Марта немного боялась ходить на каблуках. Но колодка у туфель казалась удобной…
Марта свернула за угол – там располагался зал с эстрадой. В зале было полутемно, переливались цветные огни, за столиками сидели люди, ведущий произносил с эстрады торжественно-игривую речь, то и дело прерываемую хохотом и аплодисментами…