– Папа, мама… Простите! Я не хочу вас ни в чем обвинять! – Она постаралась взять себя в руки. – Я… мне вовсе не трудно было возиться с Гошкой и Глебкой! Я просто хотела бы, чтобы об этом помнили… ну, не надо мне спасибо… Но просто не говорили бы, что Гошка с Глебкой – ваша надежда… только Гошка и Глебка… я ведь – тоже!
– Спать пойду! – зевнула Марина. Лиза тоже подхватила своих девочек и вышла из комнаты. Глеб с Георгием молчали, глядели в пол. Они могли бы вмешаться, разрулить как-то ситуацию, превратить все в шутку (они имели влияние на родителей), но почему-то не стали этого делать.
Марта оказалась один на один со своими стариками.
– Гоша и Глеб – золото, – задыхаясь, веско произнес отец. – Дай бог всякому таких сыновей.
– Они даже в институт не стали поступать! – опять сорвалась Марта. – Они ничего не хотят делать… Они ленивые и безответственные! А размножаться – дело нехитрое! Это Марине и Лизе надо спасибо сказать…
Глеб даже подпрыгнул на стуле:
– Чего-о?!
– А ты сама попробуй! Роди, воспитай… – заревел и Георгий, тоже побагровев – совсем как отец. – Как у тебя язык-то поворачивается, такое говорить… Пап, мам! А вы в курсе, что она…
– Нет! – отчаянно замахала Марта руками. – Гоша, молчи!
– …что она квартиру свою потеряла!
– Что? – бесцветным голосом спросила Нина Павловна.
– Да! – с азартом продолжил Георгий. – Олег у нее все отнял!
– Гоша, не надо!
– Надо, надо. Пусть все про тебя узнают! – свирепо произнес Георгий. – А то, ишь, фифу из себя строит…
– Олег отнял у Марты квартиру? – с интересом спросил Глеб. И улыбнулся. Улыбнулся!!! Он что – обрадовался?..
– Да! Профукала она все! – продолжил Георгий энергично. – Умница наша… Она уж шестой год не пойми где обретается, в сарае каком-то. С работы ее выгнали, чуть не уборщицей теперь вкалывает! А все шиковать пытается… Машину разбила, вы в курсе? А Иван тот – и не жених вовсе, а прохиндей какой-то, посторонний… Она его за деньги наняла, чтобы нам, значит, пыль в глаза пустить! Вот.
В комнате повисла стеклянная, хрупкая тишина.
Объяснять что-либо не имело смысла. Ну скажет Марта, что квартиру она попытается в ближайшее время вернуть, что работает она не уборщицей, а помощницей завхоза, что Ивана она не за деньги нанимала, и он – ее друг и любимый человек… Но что бы это изменило?..
Мать молчала, поджав губы, отец, уже не красный, а какой-то синий, вытаращив глаза, смотрел на Марту.
– Гоша, зачем? – прошептала Марта. – Ты что, родителей убить хочешь?
Георгий презрительно усмехнулся.
– Марта, это правда? – без всякого выражения спросила Нина Павловна.
Отец шевельнул губами, а потом вдруг стал заваливаться на сторону.
– Виталик!
– Папа!..
Отец захрипел, и глаза у него закатились под лоб. Это было так жутко, что Марта сама чуть не потеряла сознание. Она, а не братья, довела отца!
Георгий с Глебом уложили отца на диван (тот самый). Вызвали «Скорую». На Марту не смотрели. Приехали врачи, констатировали сердечный приступ, велели срочно ехать в больницу. Марту в больницу не взяли.
– Иди куда хочешь… Ты нам теперь чужая! – прошелестела мать.
Так закончился этот день.
Никакой радости, никакого удовлетворения от того, что она попыталась, наконец, высказать свои претензии родителям, Марта, конечно, не чувствовала. Она бы все отдала, чтобы взять свои обвинения обратно. «И отчего я не молчала, дура?! Ела бы весь вечер оливье, потом домой бы, в Грязищи, поехала…»
Марта всю жизнь мечтала только об одном – чтобы родители ее любили. Нет, не больше братьев, но на равных. Не твердили бы всю дорогу, что Георгий и Глеб – самые замечательные… Марта хотела не благодарности, а слов любви. Чтобы восхищались не только мальчиками, а и ею, девочкой. Чтобы и в ней видели надежду и опору!
Ей всегда хотелось напомнить родителям о себе, о своих заслугах – да, и она нужная, и она замечательная… И вот она напомнила. Высказала все. И что?..
А Гошка хорош, она про него – ни слова, а он ее выдал…
В их семье никогда не произносили вслух то, о чем на самом деле думают, все претензии и проблемы хранили в себе. Говорили о чем угодно, но только не о главном. Искренности не было и в помине. Может быть, правильно? Жили бы и дальше так, каждый в своем аду, но жили…
Марта пыталась дозвониться братьям. Те долго не отвечали, и только поздно ночью Глеб снял трубку и с раздражением сказал:
– Харе трезвонить… Батя жив. Обещали через пару недель выписать. Все. – И он нажал на отбой.
Вот так. Правда, оказывается, никому не нужна. Она может подвести к опасной черте… Там, где жизнь граничит со смертью.
И слава богу, что отец не умер!
* * *
На следующий день, собираясь к адвокату, Марта включила телевизор. Настроение было – хуже некуда… Но неожиданно она встрепенулась – на экране мелькнуло до боли родное здание Росагронадзора. Далее пошла уже студийная запись. За круглым столом сидели люди в костюмах, ведущая в кокетливой блузке…
– …один из заместителей министра сельского хозяйства Люсин Андрей Андреевич, – говорила ведущая. – Вот скажите нам, Андрей Андреевич, кто контролирует качество зерна в стране?
Люсин – немолодой, но невероятно импозантный, – прокашлявшись, ответил:
– За качеством экспорта-импорта зерна у нас следит Росагронадзор. В лабораториях делают анализ проб зерна, и на их основании даются заключения… Росагронадзор – организация государственная. А государство несет ответственность перед своими гражданами.
– Ну, я бы не сказал, что все в шоколаде… Нам часто ввозят некачественное зерно, – заметил кто-то из сидевших за столом.
Люсин усмехнулся, покачал головой:
– В Росагронадзоре уникальные специалисты с большим стажем работы. Мы не только отслеживаем передовые тенденции в мировой практике анализа, но и не жалеем денег на самое современное лабораторное оборудование. Участники рынка начинают понимать, что подтверждение качества продукции – залог успешной торговли и средство избежать сложностей в разрешении споров, то и дело возникающих при нарушении условий перевозки и хранения зерна.
– Андрей Андреевич, зачем нам чужое зерно, Россия ведь сама по себе – огромная житница? – спросила ведущая.
– Не все так просто. Рынок сам определяет, что ему нужно, а что – нет…
– С какими западными компаниями сотрудничает российский рынок зерна?
– В первую очередь это, конечно, «Эллиос», один из крупнейших сельскохозяйственных концернов, чей офис находится в Женеве. Ежегодный оборот «Эллиоса» – 70 миллионов тонн зерна, масличных культур и кормов…