Фисташковое мороженое вдруг показалось мне горьким.
— Яне…
— Лис, не торопись возражать. Знаю, я был довольно мерзким типом, часто придирался к тебе без всякого повода… Но теперь все будет по-другому.
Я молчала, ошеломленная, а он, видимо, принял мое молчание за согласие.
— Ты такая лапочка, такой ангел… Вот, послушай сердце — как оно бьется! Нет, не вырывай руку, я так соскучился… Лис, ты мне не веришь! — с негодованием произнес он. — Тогда вот что…
Он вдруг сразу подтянулся, стал решительным, в глазах появился стальной блеск. Я вспомнила, что Денис иногда бывал ужасно упрямым.
— Тогда вот что… Давай поженимся. Я растерянно засмеялась:
— Ты шутишь?
— Ни капли, — мрачно произнес он. — Я делаю тебе официальное предложение. Ты согласна?
— Нет.
Он пропустил мое «нет» мимо ушей.
— Ты согласна, Лис, ты же не дурочка. Чего еще надо женщине? Я довольно симпатичен, не дурак, не пью, довольно обеспечен по нынешним меркам, у меня свое дело… Лис, я перспективный жених! Я не жадина, что тоже существенно…
Он бросил взгляд на пакеты, за которыми я было потянулась, и вдруг заинтересовался моими покупками.
— Что там у тебя?
— Не твое дело.
Лис, три пакета с красивыми вещами — мало для такой женщины, как ты. Вот что, — Денис воодушевился, — пойдем заглянем в кое-какие отделы, и все, на что укажет твой хорошенький пальчик…
Он заглянул в пакет, бесцеремонно отогнул упаковку и увидел сияющий блеск жемчужной ткани.
— Что это? — с веселым удивлением спросил он. — Ночная рубашка? Нет, не похоже…
Внезапно улыбка исчезла с его лица, как будто ее стерли губкой. Никакого намека на веселье.
— Лис, это что? — холодно спросил он. — Это… свадебное платье?
— Не совсем. Только ткань для него.
Денис закрыл глаза. Потом встряхнул головой и, повернув голову, уставился в окно.
— У тебя кто-то есть? — равнодушно спросил он, не поворачивая головы.
— Да.
— Почему ты не сказала сразу? Почему ты заставила меня унижаться? Тебе что, доставляет удовольствие унижать людей? Прежде я не замечал за тобой такого. Похоже, ты действительно здорово изменилась…
— Прости, — кротко сказала я, — но ты меня не спрашивал.
Я очень не любила это выражение холодной ярости на его лице — оно означало, что сейчас он заведется надолго. Будет отчитывать меня — зло, остроумно, не слушая никаких возражений. На миг я ощутила отчаяние — словно прошлое вернулось. А потом, очень быстро, меня отпустило. Поздно, голубчик Мы уже никто. Ты уже не испортишь мне настроения. Сейчас я уйду, а ты можешь сколько угодно отыгрываться на Роме Пенькове — для того ты его и держишь…
— Лис, это ты прости, — неожиданно произнес Денис. — Я сорвался… Я дурак.. Забыл — ведь именно поэтому ты меня и бросила. Но видишь — я справился. Кто он, Лис?
— Разве это важно? Я же тебя ни о чем таком не спрашиваю…
— Можешь спросить! У меня никого нет.
— Денис, я хочу уйти! — взмолилась я.
— Еще минутку… Лис, он кто? Лис, ты подумай — возможно, ты совершаешь ошибку. Мы пять лет были вместе, ты меня знаешь вдоль и поперек.. Я знаю, Лис, ты выходишь замуж назло мне.
— Я выхожу замуж, потому что люблю.
Лицо у Дениса исказилось гримасой отвращения.
— Любишь… Хотел бы я увидеть этого типа! Лис, ты слишком нежное создание, тебе будет с ним плохо.
— Это с тобой мне было плохо! И тебе со мной… И вообще, разве можно судить вот так о людях? Ты же не знаешь его…
— Зато я знаю тебя, — быстро перебил меня Денис. — Лис, я не могу позволить тебе совершить эту глупость…
— Как это ты мне не позволишь? — возмутилась я. — Все, мне надоело!
Я вскочила, едва не опрокинув стул.
— Я провожу тебя, — сдержанно произнес он.
— Не надо меня провожать, — сердито сказала я, пробираясь сквозь толпу к выходу. — Я не маленькая…
— Лис, я знаю правила хорошего тона. Хотя бы из вежливости я должен тебя проводить.
Двери распахнулись, и мы оказались на улице. Медленно падал снег. Как будто стало теплее — значит, он скоро растает…
— Ты к метро? Лис, ну не будь ребенком — я на машине, подвезу тебя…
Мне очень хотелось поскорее отвязаться от Дениса, и поэтому я ответила:
— Ладно. Черт с тобой!
Машина у Дениса была новая — впрочем, он часто менял их.
Из серебристой красавицы вылез Рома Пеньков и, осклабясь, протянул своим гнусавым голосом:
— Какая встреча, Елизавета Аркадьевна! Давненько не виделись…
Выглядел Рома, как всегда, пугающе — длинные руки, короткий ежик на голове, лицо… Впрочем, он был довольно безобидным существом, я к нему всегда хорошо относилась.
— Так вот ты чего задержался, Дэн! — К своему хозяину Рома обращался несколько фамильярно. — А я-то думал, где ты застрял… Что, поехали? Кстати, только что Николаев звонил — завод-изготовитель не передал ПТС на несколько автомобилей, за которые покупатели уже заплатили.
— Пошел к черту, — недовольно отмахнулся Денис. — Надо Елизавету Аркадьевну проводить…
— Что такое ПТС? — машинально спросила я.
— Паспорт транспортного средства…
За руль сел Денис. Я и забыла, что он любитель быстрой езды — на первом же перекрестке у меня нехорошо сжалось сердце.
— Торопишься? — стараясь выглядеть так, будто мне все нипочем, спросила я. — Между прочим, я не просила меня подвозить…
Он тут же сбросил скорость.
— А мне-то каково? — развязно подал голос сзади Рома. — Иной раз еду с Дэном и думаю — ну все, это, как пить дать, наш последний маршрут… А у меня, между прочим, мать — инвалид первой группы. За ней сеструха смотрит. Сеструхе сорок пять, и она не замужем. Я у них, без ложной скромности, главный кормилец.
— Заткнись… — пробормотал Денис. — Лис, ты все там же живешь?
— Да.
Через пять минут мы были у моего дома. Он вышел, открыл передо мной дверцу, но разговор при Пенькове продолжить не захотел:
— Вот что, ты позвони мне, Лис. Номер ты знаешь…
— Нет, я не стану звонить тебе.
— Ладно, ладно… — Он с раздражением оглянулся. — Я тогда сам… Послушай, Лис, — зашептал он, склонившись к моему уху, — ты подумай над моими словами. Я ведь серьезно говорил…
Когда он наконец сел в машину и уехал, я почувствовала необычайное облегчение. Саша ждал меня дома.