— Я так испугалась, — сказала она обрадованно, услышав в трубке мой голос. — Все ждала, ждала тебя на следующий день, как мы договорились… Потом решила, что ты, наверное, не хочешь меня видеть. Не хочешь, чтобы у тебя была сестра…
— Глупости!
— Ты пропала совершенно неожиданно. Я испугалась, подумала, что с тобой что-то случилось. Звоню, звоню — никто трубку не берет…
— Я уезжала за город.
— Лиза, что-то случилось? У тебя такой голос…
— Нет. Все хорошо. Просто… просто депрессия какая-то. Наверное, оттого, что конец зимы. Надоело все!
— Хочешь, я приеду?
— Я сама к тебе приеду, в ближайшие дни. Помнишь, я обещала? Очень хочется посмотреть на папину фотографию…
— А свадьба? — с осторожным любопытством спросила Вера.
— Отложена на неопределенный срок. Больше она ни о чем не спрашивала.
Ближе к вечеру появился Денис. С вином, роскошными орхидеями, конфетами… Все, как полагается.
— Лис…
— Что? — враждебно спросила я.
— Лис, я очень соскучился по тебе… Пожалуйста, не гони.
— Никто тебя и не гонит, — пожала я плечами. Мне было настолько все равно, что я даже села с ним за стол выпить вина.
— Я понимаю, это нехорошо — торопить тебя… тем более что я обещал не делать этого. Но… Лис, милая, я не могу без тебя.
— Мне очень жаль, что я причиняю тебе столько страданий…
— О, пожалуйста, без иронии… Он не появлялся?
— Кто?
— Лис, не притворяйся! Ты знаешь, о ком я спрашиваю. Твой… твой бывший не появлялся?
— Нет.
— Вот видишь, Лис, у него даже нет желания встретиться с тобой, поговорить. Бесхарактерность и инфантилизм.
— Денис, я тебя прошу… — с тоской произнесла я. Мы выпили еще по бокалу вина, и Денис вдруг упал передо мной на колени, обнял.
— Лис, ну почему ты так жестока со мной…
Я хотела отвести его руки, но у меня не было сил. Я просто молча сидела и с недоумением смотрела на него.
— Лис, я тебя так люблю… — прошептал он.
Он целовал мои руки, шею, бормоча что-то бессвязное, касался губами моего лица. Я никак не реагировала на его ласки — внутри меня все сжалось и похолодело. И было даже приятно чувствовать себя такой холодной и безучастной, словно я уже умерла.
— Лис, как ты мне нравишься… Я не знаю женщины красивее тебя, ты — само совершенство. Эти запястья, плечи, эти ключицы… — Он пальцами, точно слепой, водил по моему телу. — Такая тонкая, безупречная шея! Волосы кольцами спускаются на нее… Смешно, Лис, но я уже не помню, как ты выглядела раньше. Помню, что у тебя была какая-то буйная грива, абсолютно тебе не свойственная, не для твоего характера. У тебя огонь внутри, Лис, а не снаружи. Он осторожно расстегнул на мне рубашку, прижался губами туда, где было солнечное сплетение.
— Боже, Лис, ты не отталкиваешь меня…
Его дыхание жгло меня, и вдруг мне на миг показалось, будто я в своем прошлом. Как было уже полтора года назад, до… до Саши. «Наверное, мне все приснилось, — зачарованно подумала я. — Может такое быть? Наверное, да… Все хорошо, я рядом с человеком, который уже тысячу лет со мной, который меня любит. Чего же мне надо? Нет, мне ничего не надо больше. Я счастлива…»
Потом мы оказались у меня на постели. Медленно, осторожно, словно опасаясь причинить мне малейшее, хотя бы самое незначительное неудобство, Денис снял с меня рубашку, длинную шелковую юбку, в которой я ходила дома.
— Как же ты красива…
Я никак не откликалась на его ласки, я как будто заплутала во времени. В прошлом я или в настоящем? Надо ли мне оттолкнуть этого человека? Впрочем, зачем его отталкивать — его прикосновения так легки… словно дуновение ветра, словно морской прибой…
На миг я приоткрыла глаза.
У Дениса был странный вид. Он склонялся надо мной, словно совершая какой-то религиозный ритуал. Он не занимался со мной любовью — он молился. Широко раскрытые от священного экстаза глаза, чуть подрагивавшие губы, капелька пота на виске…
— Любимая, — простонал он. — С тобой так хорошо… только с тобой!
Смутным воспоминанием пронесся в голове его рассказ о фигурке таинственной богини, которую он нашел и потерял в одной из своих заграничных поездок. У меня возникло ощущение, что он принимает меня за нее. Или я — действительно она?
Я прикоснулась ладонью к его щеке — единственный жест, который я позволила себе сделать за время этого акта, то ли любовного, то ли молитвенного… Но боже, как он отозвался, как он моментально отреагировал на мое прикосновение! Словно через него пропустили ток, глаза наполнились слезами восторга и изумления… Я решительно его не узнавала. Он любил меня так, словно завтра его ждала смерть.
— Лис, ты меня простила… Лис, мы снова вместе! Он и потом, когда все закончилось, не выпускал меня из своих объятий — все прижимал к себе, точно я в любое мгновение могла ускользнуть.
— Лис, куда ты? — испугался он, когда через некоторое время я решила встать.
— Сейчас…
Закутавшись в простыню, я пошла к столу, допила вино из бокала. Потом села в кресло напротив.
Денис, опершись на локоть, пристально наблюдал за мной. Я села в кресло напротив.
— Ну вот это и случилось, — с недоумением пробормотала я.
— Лис, ты так далеко, иди ко мне!
Нет, погоди! — Выставила я руку вперед, другой сжимая у груди мой импровизированный хитон. Или саван? Нет, саван — это уже слишком, чрезмерный надрыв, как в лирике Апухтина… — Я пытаюсь понять. — Что?
— Как я согласилась. Я вроде бы не собиралась, не хотела…
— Милая Лис, ты этого хотела, очень хотела! Просто твое подсознание вырвалось наружу, и ты не стала отталкивать меня… Ты же меня любишь, вспомни! Меня!
— Ну да, ну да… — рассеянно ответила я.
— Лис, я никуда от тебя не уйду! — с неожиданным подъемом произнес Денис. — Я не могу без тебя… Или, если хочешь, поедем ко мне, будем жить там.
У Дениса была квартира на Чистых прудах, очень претенциозное и модное жилище, оформленное довольно-таки известным дизайнером, — с зеркалами на потолке, дикого вида светильниками и без внутренних стен, для чего пришлось снести все перегородки. Помнится, во время ремонта его соседи выглядели очень недовольными. Дом был старый, сталинской постройки, с чудесными липами во дворе, которые пахли в июле, как сумасшедшие. Жаль, что сейчас не июль. Вот оно как мне все легко достается…
— Что ты нашел во мне такого, чего нет в других женщинах? — с любопытством и как-то отстраненно спросила я. — Черт возьми, чего ты ко мне так привязался?
— Лис, ты же знаешь… Я люблю тебя. Ты — единственная.