Я откровенно удивлен, что Габриэль не принял собственные меры."
Габриэль не мог, думала я, потому что с прикосновением Тоня напомнила Габриэлю причины, Этан представлял интересы — меня.
“Ты вступил, чтобы защитить меня.
Это понятно."
"Это неприемлемо", возразил он.
Это слово задело, как удар, и я повернулся лицом к окну со стороны пассажира, поэтому он не мог видеть слез, которые начали заполнять мои глаза.
Однако великий жест в дом Брек, Этан готовил свое оправдание.
“Я, возможно, обсудил все увертюры Габриэля, разрушил всю хорошую связь, которую он строит между оборотнями и вампирами из-за моей реакции.
Просто так, "добавил он, щелкнув пальцами.
Потом стало тихо на минуту.
"Прошло много времени с тех пор, как я о ком-либо заботился.
С тех пор, когда я позволил инстинкту овладеть мной."
Его голос смягчился, как будто он забыл, что я была в машине.
"Я должен был предвидеть такой поворот событий.
Я должен был рассмотреть возможность того, что отреагировал бы таким образом."
Должна ли я ценить признание того, что он любил меня, когда он тонул в сожалении по этому поводу?
"Что делать, если Габриэль сделал предложил союз, дружбу, потому, что ты сделала для Берна? Если мы продолжили наши отношения, и наши эмоции переплетутся запутавшись, и это приведет к тому же концу, что и с Морганом, что тогда? Вся горечь? Плохие чувства? "
Что я должна была сказать? Я должна спорить с ним? Напомнить ему о физическом блаженстве? Убедите его, что он не Морган, и что наши отношения были отличаются?
"Если мы сформируем лояльность со Стаей мы войдем в историю.
Мы проведем преданность, это уникально в истории.
И своей реакцией я поставил верность в опасность.
Если это - то, как я собираюсь реагировать, то я не готов, возможно не способен к этому.
Не тогда, когда безопасность и защита Дома рискует."
Он помолчал.
“Есть триста вампиров Кадогана, Мерит."
И я одна из тех трехсот, молча подумала я, и заставила себя задать следующий вопрос.
"Так что ты говоришь?"
"Я говорю, что я не могу этого сделать.
Не сейчас.
Вещи слишком хрупкие."
Я подождала, чтобы говорить, пока не была уверена, что мой голос не будет дрожать.
“Я не хочу только притворяться, что это не происходило."
“У меня нет роскоши запоминания.
Девушка не причина, чтобы выбросить мой Дом."
Я проглотила комок в горле и, со слезами на моих щеках, приняла решение.
Я бы отвергла успехи Этана, когда он предложил только секс.
Но я сдалась, когда он сказал, что нуждался во мне.
В самом деле, он решил, что я была доступной.
Я чувствовала себя глупо - наивная.
Но я бы не позволю ему увидеть это, так что я заблокировала свое сердце и нашла, что я могла сказать тем же холодным голосом, который он использовал.
"Ты передумал раньше.
Если ты закончишь это и передумаешь снова, то я не вернусь.
Я буду стоять Стражем, но только в качестве твоего сотрудника.
Не так, как твоя любовница."
Это заняло одну минуту для него, чтобы ответить...
и разбить мое сердце.
“Тогда это - риск, который я беру на себя."
Мы ехали домой в тишине, нарушаемой только напоминанием Этана, что мы встречаемся с Люком до рассвета, чтобы обсудить собрание.
Мне удалось не протянуться через центральную консоль и удушить его, но как только мы припарковались в гараже, я выскочила из машины, помчалась по подвальной лестнице и через парадную дверь.
Было еще время до рассвета, и я не могла потратить их в Доме.
Я была слишком смущена, чтобы остаться там, слишком оскорблена, будучи так просто брошеной для возможности расцветающей дружбы Этана с Габриэлем.
Он бросил меня, потому что влечение ко мне рисковало его связи со Стаей.
Связи, по иронии судьбы, что я помогала создавать.
Я села в машину и направилась на север через реку, надеясь, что расстояние поможет облегчить боль.
По крайней мере я бы не плакала в пределах слышимости вампиров Кадогана.
Я должна была знать лучше.
Я должен была знать, что он не был способен к адаптации, что он всегда будет выбирать стратегию по любви, независимо от тех слов, которые говорил, он был все еще тем же самым холодным кровопийцем.
Я решила созвониться с Ноа и согласиться присоединиться к Красной Охране прямо здесь и сейчас, соглашаясь быть партнером Джоны, чтобы наблюдать на Мастерами, судить их, принимать меры, когда они не оправдают свой потенциал.
Но это было предательством, которое я все еще не могла совершить.
У Этана были свои причины для принятия решения, что отношения между нами не будут работать.
Даже если не согласна с ними, я поняла их.
К сожалению, ничто не могло уменьшить моего смущения, избавить меня от ощущения, что я отдавала себя, но не получала ничего взамен, что по моей же вине меня и отшили.
И, самое главное, ощущение, что, принимая сторону Этана, я стояла против одного из двух людей в мире, который любил меня безоговорочно.
Это сожаление послало меня в парк Wicker, не уверенная даже будет ли она там, но без лучшей идеи.
Я припарковалась возле ее узкой дорожки и прыгнув вверх по лестнице постучала в дверь.
Она открыла ее секундой позже.
Ее голубые волосы стали длиннее и теперь доходили до плеч.
Она была одета в простую юбку и рубашку с короткими рукавами, ноги босые, пальцы окрашены в цвета радуги, от индиго до красного.
Ее улыбка исчезла почти сразу.
“Мер? что такое?”
Несмотря на запланированную речь в пути, заполненную сожалением
"Я сожалею”, было все, что я смогла выдавить.
"Я очень, очень сожалею."
Мэлори скользнула по мне взглядом прежде, чем встретить мой пристальный взгляд снова.
"О, Мерит.
Скажи мне, что ты этого не делала."
Мэллори знала меня слишком хорошо.