Итак, королева осталась в башне, а изобретатель и его помощник отправились навстречу представителям фалладжи.
Урза выглядел строгим и чопорным. Тавнос шел чуть правее и немного сзади него, на подобающем своему званию расстоянии. Лицо его было спокойно.
Урза остановился перед Мишрой и Ашнод и молча простер руки, словно дарующий благословение священник. Затем он произнес:
— Дорогой брат, добро пожаловать в Кроог.
Мишра тоже протянул руки, и на мгновение Тавнос подумал, что младший брат собирается броситься к старшему и обнять его. Но Мишра просто низко поклонился. Тавнос заметил, что Ашнод тоже слегка кивнула.
— Вы оказали нам честь, пригласив нас в свою столицу, — сказал Мишра, выпрямившись. Он улыбался. Тавнос не понял, искренне или же так, как улыбаются фалладжийские купцы.
— Вы оказали нам честь, прибыв к нам, — сказал Урза сухо и бесстрастно. — Но где же кадир?
— Увы! — ответил Мишра и еще раз низко поклонился. — Мудрейший из мудрых и величайший из великих не сможет помочь нам в нашей миссии, целью которой является достижение мира и согласия. Империя кадира обширна, и его присутствие необходимо в другом месте.
Урза на мгновение замолчал, и Тавнос увидел, что учитель сжал челюсти.
— Следовало предупредить нас, что ваш предводитель… занят, — произнес он, помолчав.
— Мы понимаем, как вы разочарованы, — молниеносно ответил Мишра. — Но хочу уверить вас, что наш могущественный повелитель разочарован не меньше. Однако не стану лгать тебе, дорогой брат. Кадир извлек урок из общения с вашими людьми и теперь предпочитает соблюдать осторожность. Но он предоставил мне необходимые полномочия для ведения переговоров от его имени. Впрочем, если его отсутствие делает нас нежеланными гостями здесь, мы готовы принести извинения и смиренно удалиться. — Мишра поклонился в третий раз.
Тавнос понял, что он отнюдь не пресмыкается перед Урзой, он играет спектакль — для иотийцев, которые выстроились на стенах. После всех этих поклонов Главный изобретатель просто не мог отослать представителей фалладжи прочь, даже если бы захотел.
Тавнос сохранял на лице выражение равнодушия, приличествующее официальной церемонии, — так он поступал в детстве, слушая разговоры своих дядюшек. Он смотрел прямо перед собой, поверх головы Мишры.
Внезапно он понял, что смотрит — через левое плечо фалладжийского раки — в глаза его подмастерья. На лице Ашнод было невозмутимое выражение ребенка, который старается вести себя как следует, пока его родители беседуют.
Тавнос подмигнул рыжеволосой женщине и перевел взгляд левее, на колесо огромной металлической повозки.
Ашнод поймала его взгляд и подмигнула в ответ, еле заметно улыбнувшись. Тавнос вздрогнул и снова посмотрел на женщину, но лицо ее уже выражало абсолютное безразличие.
Тем временем Урза сказал брату:
— Что же, добро пожаловать. Мы приветствуем вас как представителей своего народа. Позвольте мне представить вас королеве. Следуйте за мной.
Мишра снова поклонился и тихо произнес:
— Позволь мне сказать, дорогой брат, что ты хорошо выглядишь. Я бы извелся от горя, узнав, что ты погиб в Корлинде.
— Мне… — начал Урза и замолчал. Казалось, весь мир замер, ожидая ответа старшего брата. — Мне приятно сознавать, что с тобой тоже все в порядке. Что же до Корлинды…
Мишра поднял руку:
— Поговорим о делах позже. Пока я хочу лишь сказать, что за прошедший год много думал о том, что там случилось. Нам есть о чем поговорить, и мы обязательно поговорим. Но не сейчас — мы не можем заставлять королеву ждать.
Урза на миг нахмурился, затем улыбнулся и кивнул:
— Разумеется.
С этим он развернулся на каблуках и пошел к воротам. Мишра с женщиной последовали за ним. Тавнос пропустил их вперед и замкнул процессию.
Рыжеволосая ученица замедлила шаг и поравнялась с ним. Немного повернув голову, она сказала:
— Ты, должно быть, Тавнос, — и протянула руку. Тавнос поцеловал ее ладонь.
— Прошу прощения. Да, меня зовут Тавнос, я ученик Урзы. А вы — главная помощница Мишры, Ашнод?
Ашнод опустила руку, на лице снова появилась слабая улыбка.
— Главная и единственная, — сказала она. — Эти двое даже не потрудились представить нас друг другу. Как это на них похоже! Мишра — выдающийся человек, но что касается такта… Это у них семейное?
Пока Тавнос раздумывал над ответом, рыжеволосая женщина отвернулась и догнала двух братьев у ворот. Тавнос слегка покачал головой и не спеша побрел позади всех. Когда он догнал их, Урза, представляя королеву, добрался до конца длинного списка ее различных титулов.
— …Цветок Мардуна, Дочь Вождя, Королева иотийцев, Военная правительница Кроога, моя супруга, Кайла бин-Кроог, — выдохнул Урза. — Мишра, полномочный представитель фалладжи. Кадир не смог прибыть и просит вашего снисхождения. — Тавнос отметил, что последнюю фразу Урза произносил пристально глядя на сенешаля, словно обвинял того в отсутствии кадира. Сенешаль, судя по выражению лица, мечтал провалиться сквозь землю — немедленно. Кайла подала руку младшему брату,
— Урза рассказывал мне о вашей красоте, — сказал Мишра, низко склоняясь над монаршей ладонью. — Но я забыл о его склонности умалять все. С его точки зрения, величественное высокое дерево — всего лишь несколько сот фунтов древесины, а бескрайние просторы пустыни — долгие мили перехода. И теперь я убеждаюсь, что его слова не передали и малой толики вашего очарования.
На лице Кайлы заиграла улыбка. Тавнос подумал, что королева слушает Мишру не без удовольствия, хотя у нее давно выработался иммунитет к лести.
— Урза рассказывал мне о вас, — сказала она, — но, признаться, я не ожидала, что у моего мужа столь красноречивый брат.
— Мне не пристало жаловаться на жизнь, — сказал Мишра,все еще слегка сжимая руку королевы, — но до сегодняшнего дня меня кое-что угнетало: дело в том, что у меня никогда не было сестры. Теперь же, узнав, что вы — супруга моего брата, я чувствую, что избавился и от этого груза, — С этими словами он отпустил руку королевы.
Затем последовало официальное представление Ашнод, Тавноса, сенешаля и начальника стражи. Приняли решение, что фалладжи встанут лагерем вокруг механического дракона. Тавнос же запомнил лишь ледяной взгляд Урзы, которым тот наградил Мишру во время беседы с Кайлой, и белозубую улыбку младшего брата, с которой он разглядывал жену старшего.
Спорили так громко, что слышно было даже в коридоре. Мимо Тавноса прошмыгнула стайка горничных, спешивших убраться подальше от королевских апартаментов. Приблизившись к двери, он тоже начал разбирать отдельные слова — резкие и хлесткие. Тавносу показалось, что даже воздух стал плотнее, — так бывает в сильный шторм, когда неистовые волны обрушиваются на берег и ветер терзает землю.