– Но лучше она применит его, чем повредить ученого Акаша, а затем лечить.
Думаю, он ей нравится.
Оливия вздрогнула от мысли, что может сделать Кассана с Акабаром в случае, если возненавидит его.
– Она могла бы заставить Малышку убить Акаша, – заметил Фальш, как будто прочитав мысли хафлинга. – Но не сделала этого.
Оливия опять почувствовала нервную дрожь. Она выдавила мысль об огромном количестве денег на передний план своего сознания.
– Вы все время используете различные имена для… для нее.
– Малышка? Да. Кассана называет ее Кукла. Жрец Моандера называл ее Прислужницей. Огненные Клинки называли ее Орудие. Лич называет ее Малышка, как-будто он ее дедушка или еще кто-то.
– Кто назвал ее Элией?
– Неважно, – резко ответил Фальш. – Пошли, много дел.
Они были в простом двухэтажном доме торговца около самой городской стены.
Из подвала шел ход, выкопанный под стеной и выходящий в заброшенные руины за ней. В верхнем и нижнем этаже были длинные коридоры с выходящими в них комнатами. Пленники содержались в одной из верхних комнат.
Приближаясь к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Фальши Оливия услышали внизу голос Кассаны. Она говорила на воровском жаргоне, который Оливия без труда понимала.
– Дедушка, задание выполнено?
– Все, что велели, госпожа, – ответил гортанный голос.
– И ты займешь их место?
– Да.
– Тогда утром мы заключим договор. Звуки шагов Кассаны направились в одну сторону, а кошачьи шаги человека, названного «Дедушка» постепенно смолкли в другой. Оливия подумала, куда это подевался Пракис? Воскресший из мертвых волшебник мог передвигаться так тихо, как ни один самый грациозный хафлинг.
Фальш улыбнулся Оливии и спросил.
– Ты понимаешь жаргон? Он истолковал ее пожатие плечами как отрицательный ответ «и объяснил:
– Он был предводителем Огненных Клинков, сообщивших о смерти последователей Моандера всех тех, которые еще не покончили с собой, кинувшись с высокого утеса после смерти их бога. На рассвете, когда мы заключим договор.
Огненные Клинки займут место почитателей Моандера.
– Когда вы сделаете последнее изменение в человеческой женщине, – сказала Оливия.
– И когда ты получишь свое последнее вознаграждение, – добавил Фальш.
«Да, попытайся думать о деньгах, девочка Оливия», – решила она про себя.
* * *
По мнению Оливии Раскеттл, полночный обед, на котором она сейчас присутствовала, был одним из наиболее страшных событий в ее жизни. По пережитому страху это было ужаснее того случая, когда ее поймали и осудили в Живом Граде, и только чуть-чуть слабее, чем тогда, когда ее украла Дымка.
В центре обеденного, торжественного и затхлого зала стоял огромный дубовый стол. Окна были закрыты тяжелыми черными вельветовыми портьерами. В канделябрах горели сотни свечей, но комната все равно была темна. Алый сатин платья Кассаны, казалось, ярко горел. Она сидела на одном конце стола. Рубины сверкали на шее, в ушах и на пальцах у колдуньи. Пракис сидел неподвижно на другом конце длинного стола. Перед ним, как жестокая шутка, лежала груда гусиных костей;
Оливия сидела посередине между ними на стороне Фальша. Певица напрягала мозги, пытаясь изгнать оттуда беспокойные мысли о жестокости, садизме и извращениях, стараясь сосредоточиться на реальных вещах, например таких, как еда, стоящая перед ней.
Фальш оказался даже более прожорливым, чем Раскеттл. Он уничтожал в огромных количествах жареную оленину с фаршированными грибами и маринованные овощи, нарезанные кусочками в виде черепов. Конечно же, он осушал кружку за кружкой. Стол обслуживался безмолвными мужчинами и женщинами в темных камзолах.
«Огненные Клинки, – догадалась Оливия, – наемные убийцы».
Хотя Оливия была очень голодна, а стол поражал изобилием, еда стояла комом у нее в горле.
Среди своих бывших товарищей она чувствовала себя неуютно, здесь же она была явным пятым колесом.
«Что-то за этим столом подавляет меня, – думала Оливия. – Энергия. Вот почему они посадили меня рядом с Фальшем, а не напротив». Оливия представила, что она может видеть потоки энергию, которые протекают между тремя хозяевами – Кассаной, личем и Фальшем. «Огненные Клинки – слуги, – поняла Оливия, – и ничего больше». У Фальша почти осязаемая аура, которая даже притягивает. Пракис извлекает все нужное из пыльных, древних книг, а Кассана сидит, как паук в центре своей паутины, чувствуя любое движение в ее королевстве, – Хозяйка Жизни и Смерти. «Если эти трое даже просто поспорят, – подумала певица, – я не хочу находиться рядом с ними. Даже не хочу находиться достаточно близко, чтобы посмотреть на эту ссору».
– Так что ты думаешь о нашей теплой компании, маленькая певица? спросила колдунья.
Оливия чуть не подавилась мясом, все еще не понимая, что новые союзники могут читать ее мысли.
– Ну, – она подняла палец, глотая пищу, чтобы тем самым дать себе время обдумать и сформулировать подходящий ответ. Говоря по правде, я не была осведомлена, насколько, успешным был ваш альянс, когда Фальш предложил мне присоединиться. Понимаю, вы схватили моих… товарищей по путешествию как раз тогда, когда я разговаривала с ним.
Она медленно подбирала слова, выбирая направление разговора так осторожно, как будто открывала замок на сундуке священника.
– Да, мы разбились на две группы, – объяснила Кассана. – Одна – чтобы следить за «Парящим Вороном», другая – чтобы заняться приманкой для вашей шайки. Пракис или я должны были, вероятно, рассчитывать на человеческую подлость, чтобы следить за Куклой, но Фальш, умный, мудрый Фальш знал, что хафлинга легче поймать на удочку силы и золота. И как лучше вознаградить твою преданность.
У Оливии пересохло во рту, и она глотнула еще напитка, прежде чем кивнуть.
– И поэтому у нас есть новый член нашей команды, – заключила колдунья.
Тоже неплохо, потому что наши ряды быстро уменьшаются. Моандер мертв, Огненные Клинки поредели. Искусник бесполезен для нас. Нам нужна свежая кровь.
Она подчеркнула последнее слово, Оливия вспомнила легенды про вампиров.
Гнетущая тишина воцарилась над столом. Желая нарушить ее, хафлинг спросила.
– Искусник? Кто это…
Но прежде чем она договорила, Фальш сильно сжал ее бедро. Оливия чуть не подпрыгнула на стуле. Она повернулась к нему за объяснениями, но тот был уже занят, осушая бокал. Протягивая свой стакан, чтобы его наполнили, он подмигнул ей одним из своих странных голубых глаз.
– Извини, – спросила Кассана. – Что ты говоришь?
– Ничего. Я была очень поглощена твоей историей.
– Конечно, – ответила Кассана.