Мать Лледью подошла к лошадям и успокаивающе похлопала их. Гули отскочили от нее. Зомби стояли около жрицы, но не нападали. Женщина прошептала что-то в ухо передней кобылы, та поднялась с колен, а за ней и остальные.
Жрица встала около передней правой лошади и начала громко произносить заклинание. Казалось, что зомби внезапно заметили ее присутствие. Они кинулись, пытаясь задавить ее массой своих тел. Мать Лледью вытащила платиновое изображение знака Селины и закричала:
– Станьте вновь прахом!
Платиновая пластина засветилась, и пламя охватило зомби, стоявших на пути кареты. Через секунду они превратились в серую пыль.
Мать Лледью отошла в сторону и похлопала переднюю лошадь. Кобыла рванулась вперед. Оставшиеся зомби побежали, пытаясь закрыть проход, который проделала жрица, но были раздавлены лошадьми. Жрица схватилась за ручку двери, когда карета проезжала мимо нее. Когда она забиралась на крышу, экипаж опасно наклонился под ее тяжестью.
«Для толстой старой жрицы она довольно проворна,» – подумала Оливия, хватаясь за спинку сиденья кучера.
Карета двигалась к храму, лошади топтали мертвецов, а колеса кареты давили их. Джиджи придержал лошадей, и экипаж повернул в сторону дороги.
Большие мертвые птицы кружили под одиноким темным облаком.
– Эй, хафлинг, – позвала Лледью, вытащила из кармана пузырек хрупкого стекла с прозрачной жидкостью и протянула его Оливии. – Возьми это.
– Святая вода? – спросила Оливия.
– Да. Не отвлекайся на тех, что на земле. Кинь это в одного из стервятников.
– В стервятника?
– Да. Они ведь тоже мертвые.
Стервятник с гулем в когтях устремился к ним. Когда он подлетел поближе.
Оливия швырнула пузырек. Бутылочка разбилась о крыло птицы, и оно задымилось.
Стервятник уронил свой груз. Гуль рухнул вниз, придавив нескольких зомби.
– Здорово! Есть еще? – радостно засмеялась хафлинг.
Мать Лледью протянула ей другую бутылочку. Оливия зарядила свою пращу. В это время экипаж въехал в лес.
Оливия поразила второго стервятника, и тот разбился о колонны храма.
Вдруг хафлинг заметила, что в храме кто-то есть. Она присмотрелась внимательнее.
– Там девушка! – выдохнула хафлинг.
– Где? – крикнул Джиджи, натягивая вожжи.
– Не останавливаться! – приказала мать Лледью, на ее лице был явно заметен страх.
Джиджи привстал и посмотрел на храм. Это была девушка, с которой он разговаривал накануне.
– Мы не можем оставить ее здесь! – настаивал он.
– Можем! – ответила жрица. Это Луч. Ее обязанность охранять храм. Моя – защитить вас. Поехали!
Джиджи посмотрел на девушку, сверкавшую, как лунный свет.
– Но она всего лишь девушка, – сказал он. Джиджи не мог покинуть столь беззащитное существо.
– Это только так кажется, – ответила Лледью и потянулась, чтобы взять у Джиджи поводья. С ветвей дерева на крышу кареты спрыгнули два гуля.
Один кинулся на жрицу и свалил ее на землю, второй напал на Оливию. Джиджи остановил экипаж.
От этих гулей изрядно воняло гнилым мясом. Хафлинг едва не стошнило, но она умудрилась увернуться от атаки. Размахивая кинжалом, Оливия обернулась, чтобы не выпустить монстра из виду.
– Тебе, пожалуй, нужно умыться, приятель, – выдохнула она. Шел бы ты, искупался в озере.
К удивлению Оливии, тварь немедленно повернулась, спрыгнула с крыши кареты и направилась вниз по холму.
Хафлинг просто озарило.
– Он послушался меня! Я могу ими командовать! – закричала она. Снадобье действует на них!
Внезапно вспомнив про мать Лледью, Оливия посмотрела вниз. Другой гуль с нечеловеческой силой придавил жрицу к земле. Оливия слезла с крыши и пнула монстра, стараясь не вдохнуть вонючий воздух.
– Убирайся отсюда, глупый мертвец, – приказала Оливия.
Тот изумленно посмотрел на нее налитыми кровью глазами.
– Пошел прочь! – закричала хафлинг.
Гуль похромал к лесу.
– ух, – вздохнула Оливия. Она склонилась над жрицей.
– С вами все в порядке? – спросила хафлинг. Мать Лледью застонала. Ее рубашка была разорвана в дюжине мест, шла кровь. Дыхание было сиплым и затрудненным, глаза странно потемнели. Оливия не могла сказать, было ли это из-за ее ран или из-за прикосновения гуля. Она попыталась поднять мать Лледью на ноги, та потянула Оливию на себя, и хафлинг упала на колени.
– Черт! Джиджи помоги мне! – закричала Оливия.
Забыв о мертвецах, окружающих экипаж, Джиджи встал на сиденье кучера и с ужасом смотрел на зомби, подбиравшихся к темнокожей девушке с серебряными волосами. Сейчас она светилась ярким волшебным светом, и мертвецы вокруг нее прикрывали глаза руками.
Оливия посмотрела на Драконошпора и к своему ужасу увидела, что их окружают гули.
– Джиджи! – с ужасом закричала она. Огромная рука подняла Оливию и посадила ее на крышу кареты. Хафлинг посмотрела вниз и увидела мать Лледью.
Жрица поднялась на ноги и протянула к гулям руки. Ее потемневшие глаза слегка светились. Она проревела гортанный несвязный крик. Гули кинулись на нее, давя жрицу своими телами.
Оливия еще раз окликнула Джиджи.
Крики и вопли наконец отвлекли внимание дворянина от девушки в храме. Он посмотрел вниз и увидел, что Оливия показывает на Лледью, которая уже почти исчезла под телами гулей.
Как человек, которого только что разбудили, Джиджи прошептал:
– Нет, нет.
Затем он понял, что дело плохо и с криком прыгнул вниз. Как сумасшедший, он начал наносить удары по куче гулей.
Оливия подумала, не слишком ли поздно, но в этот момент куча зашевелилась.
Появившаяся из свалки огромная лапа отшвырнула в сторону двоих гулей. Затем вторая распорола своими когтями грудь другому гулю.
Огромный медведь продирался сквозь кучу врагов, расшвыривая их по сторонам, как собак. На его лбу и груди были серебряные отметины, и Оливия увидела в его глазах волшебный свет матери Лледью.
Медведь громко заревел, гораздо громче, чем сама Лледью. Оставшиеся гули бросились от него прочь.
Ужасный крик донесся с вершины холма. Джиджи посмотрел туда. Девушки, которую Лледью называла Луч, больше не было видно. На том месте, где прежде она стояла, горел яркий белый огонь. Мертвецы убегали в лес.
Медведь упал на четыре лапы и покачнулся. Казалось, что его передние лапы попали в ловушку. Оливия слезла вниз, подошла к медведю и осмотрела его раны.
Повреждения были очень серьезными.