Мистер Мейкпис, вероятно, из-за того, что постоянно вращался в театральной среде, говорил на редкость живо: голос его то взмывал почти до крика, дрожа от негодования, то делался низким и гулким. Натаниэль, несмотря на всю свою осторожность, поддался его обаянию и придвинулся ближе.
— Да, мой мальчик, вы не ослышались: именно мятежа я опасаюсь, и, как ближайший и наиболее преданный друг мистера Деверокса, я считаю своим долгом предотвратить его. И для этого мне нужны союзники. Джессика Уайтвелл, разумеется, чрезвычайно влиятельна, но с нею мы не сходимся во взглядах. Что поделать, не любит она театра! Но в вас, Мэндрейк, я чувствую родственную душу. Я уже довольно давно слежу за вашей карьерой, со времен той прискорбной истории с Лавлейсом. И сдается мне, с вами мы вполне могли бы сдружиться.
— Вы так добры, сэр, — медленно произнёс Натаниэль.
Сердце у него отчаянно колотилось: вот оно — то, о чём он так давно мечтал! Прямой выход на премьер-министра! Госпожа Уайтвелл — союзник ненадежный. Она только что дала понять, что вполне готова пожертвовать его карьерой. Что ж, если разумно сыграть на этом, он вполне может добиться быстрого продвижения. Вполне возможно, что и поддержка Джессики Уайтвелл ему не понадобится.
Однако дело это небезопасное. Надо держаться начеку.
— Мистер Дюваль — грозный противник, — напрямик сказал Натаниэль. — Выступать против него опасно.
Мистер Мейкпис улыбнулся:
— Истинная правда. Но ведь вы, кажется, уже предприняли что-то в этом направлении? Вы вроде бы не далее как сегодня посетили государственный архив, а оттуда поспешно отправились по некоему никому не известному адресу в Белеме.
Сказано это было небрежно, однако Натаниэль застыл.
— Прошу прощения, — выдавил он, — но откуда вы знаете?..
— О-о, мой мальчик, слухами земля полнится! Я же, как истинный друг мистера Деверокса, давно считаю своим долгом слушать и смотреть в оба. Да не тревожьтесь вы так! Я понятия не имею, что вы там затеяли, знаю только, что это, по всей видимости, была ваша личная инициатива.
Он улыбнулся ещё шире.
— Борьба с мятежниками теперь поручена Дювалю, однако, думается мне, ему вы о своих действиях не сообщали?..
Ну разумеется, не сообщал. У Натаниэля перед глазами все плыло. Надо было выиграть время.
— Э-э… Вы что-то говорили насчёт сотрудничества, сэр, — сказал он. — Что вы имели в виду?
Квентин Мейкпис устроился поудобнее.
— Посох Глэдстоуна, — сказал он. — Его, и ничто другое. С афритом разобрались, большая часть Сопротивления тоже, по всей видимости, погибла. Все замечательно. Однако посох — могущественный талисман, и его владелец получит огромную власть. Могу вас заверить, что, пока мы с вами беседуем, мистер Дюваль прилагает все усилия, чтобы найти человека, который его унес. И если он его найдёт, — тут писатель в упор взглянул на Натаниэля ярко-голубыми глазами, — он, вполне возможно, предпочтет воспользоваться им сам, вместо того чтобы вернуть его правительству. Полагаю, ситуация весьма серьёзная. С помощью этой вещи можно разрушить большую часть Лондона.
— Да, сэр, — сказал Натаниэль. — Я читал о посохе и полагаю, что получить доступ к его мощи можно с помощью всего нескольких простых заклятий. Дюваль вполне может им воспользоваться.
— Именно так. И думаю, нам следует его опередить. Если вы обнаружите посох и лично возвратите его мистеру Девероксу, ваше положение значительно укрепится, и мистеру Дювалю придётся отступить. Я тоже останусь доволен, поскольку премьер-министр продолжит финансировать постановки моих произведений по всему миру. Что вы думаете об этом предложении?
Голова у Натаниэля окончательно пошла кругом.
— Э-э… Это интересный план, сэр.
— Хорошо, хорошо. Значит, договорились. Но действовать надо быстро!
Мистер Мейкпис подался вперёд и хлопнул Натаниэля по плечу.
Натаниэль растерянно моргнул. В своем дружеском энтузиазме Мейкпис счел, что согласие Натаниэля уже получено. Нет, его предложение действительно было заманчивым, но Натаниэль колебался: нет ли тут подвоха? Ему нужно было время, чтобы разобраться, что делать. Однако времени-то как раз и не было. Разумеется, то, что писатель знает о его самодеятельности, застало его врасплох, и он потерял контроль над ситуацией. Натаниэль нехотя решил так: если Мейкпис знает о поездке в Белем, скрывать это не имеет смысла.
— Да, я уже провел кое-какое расследование, — напряжённо произнёс он, — и, полагаю, посох может находиться в руках одной девушки, некой Китти Джонс.
Волшебник одобрительно кивнул:
— Вижу, я не ошибся, Мэндрейк: моё высокое мнение о вас было вполне заслуженным. И как вы думаете, где она может находиться?
— Я… я едва не захватил её в доме её родителей сегодня вечером, сэр. Я… разминулся с ней буквально на несколько минут. Однако не думаю, что посох в это время был у неё с собой.
— Хм…
Мистер Мейкпис почесал подбородок; он даже не попытался расспросить Натаниэля о деталях.
— А теперь она, очевидно, сбежала. Выследить её будет не так-то просто… Разве что мы сумеем выманить её из укрытия. Родителей вы арестовали? Если распространить известия о том, что они в тюрьме и их допрашивают с пристрастием, то девчонка, вполне возможно, выползет наружу.
— Нет, сэр. Я подумывал об этом, сэр, но они не были особо близки с ней. Не думаю, что она готова будет сдаться правосудию ради того, чтобы спасти их.
— И всё-таки это тоже вариант. Однако у меня есть другая подходящая идея, Мэндрейк. У меня имеется знакомый, который на короткой ноге с лондонским преступным миром. Он знаком с таким количеством бродяг, воров и карманников, какое ни в один театр не впихнешь. Поговорю-ка я с ним. Возможно, он сумеет вывести нас на эту Китти Джонс. Если повезёт, завтра мы уже сможем взяться за дело. А пока что советую вам отправиться домой и прилечь вздремнуть. И не забывайте, мой мальчик, ставки высоки, а мистер Дюваль — действительно грозный противник. Так что о нашем маленьком соглашении никому ни слова!
37
Полдень. Тени сделались короче некуда. Небо над головой — бледно-голубое, как яичная скорлупа, с небольшими симпатичными облачками. Солнышко славно припекает крыши домов пригорода. Короче, самый жизнерадостный час, время для добрых дел и честного труда. И, как бы в доказательство этого, несколько деловитых торговцев бредут по улочкам, катя свои тележки от дома к дому. Они снимают шляпы перед старушками, гладят по головкам ребятишек, вежливо улыбаются, предлагая свой товар. Товары и деньги переходят из рук в руки, и торговцы бредут дальше, насвистывая благочестивые гимны.
Просто не верится, что вот-вот случится что-нибудь плохое.
За всей этой мирной картиной наблюдает взъерошенная чёрная тень, забившаяся в глубину разросшегося куста бузины подальше от дороги. Тень представляет собой ворох растрепанных чёрных перьев, из которых торчат клюв и две лапы. Короче, ворона средних размеров; птица с репутацией неряшливой и зловещей твари. Ворона не сводит налитых кровью глаз с окон верхнего этажа большого и довольно запущенного дома, расположенного в глубине заросшего сада…