Мужчина с женщиной чинно поднялись по ступеням. Женщина, пожалуй, была очень хороша – чуть полноватая брюнетка с ярко-алыми губами, завитками на висках. Золотые часики блестели на запястье (у Али даже обручальное кольцо было из меди!). Небедные. Как гордо она держалась за руку мужа, как важно несла впереди себя большой живот...
Аля так загляделась на даму, что едва не просмотрела мужчину. Вот он совсем рядом, вот он уже в одном шаге от Али...
Аля быстро прикрыла нижнюю половину лица кончиком своего платка. Пусть лучше ее за деревенщину какую примут, только лишь бы не узнали!
По ней равнодушно скользнули рыжевато-желтые, рысьи глаза. Затем мужчина улыбнулся какому-то замечанию жены – Аля увидела два ряда мелких белых зубов.
Это был он.
Артур.
Пара зашла в театр.
Некоторое время Аля стояла ошеломленная. Иначе как чудо толковать происходящее было нельзя. «А что, если так! Бог действительно существует? – в первый раз задумалась Аля, воспитанная на принципах атеизма. – И это так! Бог привел меня сюда, дал возможность заглянуть в глаза Артуру?..»
Но уже через пять минут Аля снова начала сомневаться – уж такова была ее природа. А вдруг показалось? А вдруг она напрасно оговорит невинного человека?.. Надо бы еще раз удостовериться.
Через два часа из Большого театра повалили зрители. Аля увидела «свою» пару и рванула за ними. Мужчина с женщиной, судя по всему, решили прогуляться по улице Горького.
Аля так волновалась, так была сосредоточена на происходящем, что даже забыла о своей беременности, о том, что дома ее ждет Борис и, наверное, уже здорово волнуется. Она ждала момента, когда сможет снова заглянуть мужчине в глаза.
Но дальше произошло следующее – «Феденька» стал смотреть в витрины магазинов, и заметил семенящую за ними по пятам Алю. Не оглядываясь, он схватил «Галку» за руку и быстро потащил вперед. Аля припустила за ними.
Пара свернула в подворотню. Здесь было темно, фонари не горели.
– Стойте! – закричала Аля. – Кому говорю!
Ребенок в ней беспокойно заворочался, стукнул пяткой куда-то в район печени. Аля поморщилась: «Тихо, маленький, тихо!»
– Сумасшедшая! – обернулась бежавшая впереди «Галка». – Что вам от нас надо? – И своему спутнику, жалобно: – Феденька, ты ее знаешь? Кто она?..
Пара нырнула в подъезд двухэтажного дома, над которым тускло горел фонарь.
Откуда-то из светящихся окон доносилась музыка, плакал ребенок.
– Люди! – закричала Аля. – Люди, помогите!
Музыка затихла, но никто не появился. В те послевоенные годы было много шпаны, никто не хотел рисковать, выходя ночью на улицу.
Ребенок толкнулся снова. Аля опять почувствовала острую боль, на этот раз внизу живота. Ей стало страшно – неужели она вновь упустит Артура?!.
– Люди! Кто-нибудь! Вызовите милицию... Здесь фашист недобитый... Я его узнала!!!
Але пришла в голову мысль, что в доме может быть второй выход. Она побежала по переулку, придерживая руками живот.
И вдруг нос к носу столкнулась с тем самым мужчиной, Феденькой-Артуром. Тот держал в руках чемодан и явно собирался куда-то драпать.
– Стой! – Аля вцепилась в чемодан.
Их лица были друг напротив друга, едва освещенные светом, льющимся из окон.
Артур. Ну сколько можно сомневаться... Это Артур.
– Ты... – прошептал Артур.
– Убийца!
– Ты ничего не докажешь...
– Еще как докажу! – она рванула чемодан на себя.
И в этот момент где-то рядом засвистели, раздался топот, послышались громкие голоса.
– Граждане, кто на помощь звал?
– Здесь женщина кричала...
– Женщина, вы где?
– Товарищ милиционер, туда! Там, там кричали!
Аля и Артур продолжали стоять в темном проулке, друг напротив друга. Потом Артур снова рванулся, но Аля так крепко вцепилась в чемодан, что он едва не упал.
– Сюда! – Аля, наконец, обрела голос. – Скорей!..
Топот и голоса стали стремительно приближаться.
Артур застонал и, видимо, поняв, что сейчас его поймают, бросился бежать, оставив чемодан в руках у Али.
– Уходит! – застонала она. – Уходит же...
Мелькнул белый милицейский китель.
– Гражданочка, вы кричали?
– Я... Туда он, туда... – Аля указала направление. – Ловите, там преступник! Я его узнала... Он фашистам в Ленинграде помогал!
– Что, полицая нашли?
– Нет, говорят, диверсанта бывшего...
– Шпиона?
– Может, и шпиона.
– Ну, расстреляют гада, как пить дать!
В темноте Алю окружили возбужденные, взволнованные люди. Аля принялась объяснять им, кого она нашла и пыталась задержать, и что этот человек ни в коем случае не должен уйти. Лихорадочно описывала приметы Артура.
Людей все прибывало, все рьяно обыскивали переулки, раздавались милицейские свистки.
– Найдут его, дамочка, уж вы не беспокойтесь!
– У меня в сорок четвертом всю семью в Белоруссии...
– А вот «Правда» недавно писала – женщина, которая во время войны на немцев работала, устроилась провизором в аптеку. И тут приходит в эту самую аптеку другая женщина, которую та, первая – в концлагерь отправила. И начинается самое интересное...
Аля почувствовала, как по ногам течет что-то теплое. Новый приступ боли снова скрутил ее.
– Ой, мамочки... – ахнула она.
– Милая, да что с тобой?
– Гляньте, дамочка наша рожает!
– Небось от волнения... Да ты не переживай, найдем мы диверсанта тваво!
Вызвали «Скорую». Та приехала очень быстро – Алю чуть не на руках внесли туда. Еще через пару часов она родила в роддоме имени Грауэрмана девочку – хоть и немного раньше срока, но совершенно здоровую. Дочку Машеньку.
Еще через день в палату к Але пришел милиционер. Она узнала, что Артура-Феденьку поймали и сейчас идет следствие. Аля рассказала ему о событиях, произошедших в 1941 – 1942 годах в Ленинграде, об уничтожении Бадаевских складов, убийстве Мити и многом другом. Попросила связаться с майором Веселкиным – он знает, он занимался делом Артура Демьяненко...
После этого визита Але стало так легко, так хорошо!
Борис, правда, немного подпортил настроение – стоял под окнами роддома с мрачной физиономией и крутил пальцем возле виска. Но вслух ничего не сказал.
Месяца через два над Артуром-Федей был суд.
И тут в первый раз Аля почувствовала страшное разочарование. Майор Веселкин, оказывается, умер в сорок девятом, часть архива сгорела при бомбежке. Доказать, что Федор Ласкарев на самом деле является бывшим фашистским диверсантом Артуром Демьяненко – так и не удалось. Показания Али против него были единственными. Ленинградскую блокаду мало кто пережил... Те немногие свидетели (врач и сиделка из госпиталя имени Эрисмана) в подозреваемом Артура не узнали. Зато старуха-воспитательница из бывшего детского дома, в котором якобы воспитывался Федор-Артур, точно узнала во взрослом дядьке своего бывшего подопечного – Феденьку Ласкарева! Это были какие-то дикие, невероятные совпадения...