– Это образное выражение, – Рита прошла в комнату, наклонилась над аквариумом, в котором метался меченосец. – Воду надо сменить.
– Пожалуйста, меняй, – великодушно сказала Клава.
– Это ты должна менять, а не я! Я, между прочим, работаю. А ты валяешься без дела… Надо помогать старшим.
Клава была полностью с этим согласна. Старшим надо помогать – папе с мамой, бабушке… Но помогать Рите совершенно не хотелось – настолько та была вредной и сердитой особой.
– Разве ты сейчас работаешь? – Клава скосила глаза на часы. – Сейчас половина четвертого, а ты обычно к семи приходишь. Вот и меняй воду вместо своей работы…
Рита хотела ответить что-то, но вместо этого вдруг швырнула сумочку, которую до того держала в руках, куда-то в угол, плюхнулась на свою кровать и зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Некоторое время Клава смотрела на свою сестру с удивлением. Рита нечасто плакала.
– Рит…
– Отстань от меня!
– Рит, ты чего?
«Может, у нее что-то случилось? С работы, например, выгнали?..» Клава вскочила и села рядом с сестрой. Потом попыталась оторвать ее руки от лица.
– Рит, да в чем дело-то, а?
– Как будто это тебя волнует! – всхлипнула Рита. – Никому я не нужна, все у меня отняли!
– Тебя обокрали? – испугалась Клава.
– Да! У меня отняли все! Детство, комнату, папу с мамой! Все досталось тебе!
– Ах, это…
То была старая песня. Рита до сих пор не могла смириться с тем, что четырнадцать лет назад на свет появилась Клава Кошкина, ее родная сестра.
Если бы никакой Клавы не было, то жизнь Риты была бы гораздо счастливее и лучше. Во-первых, только ее бы любили и баловали родители, а также прочие родственники. Во-вторых, не пришлось бы сейчас делить одну комнату на двоих. В-третьих Клава хоть и не красавица, но негласно считалась в семье гораздо симпатичней старшей сестры. Как будто она, Клава, каким-то образом украла привлекательность у Риты…
Нет, Ритка Кошкина выглядела вполне прилично (если бы не красила волосы), и даже небольшая полнота ее не портила. Но кому понравится в двадцать пять лет быть на полголовы ниже своей младшей сестры! И весить на пять кило больше!!!
– Рит, я не виновата, – мрачно пробубнила Клава, сидя рядом с сестрой. – Правда, а чего ты сегодня так рано пришла?
Рита наконец справилась с рыданиями, опустила руки.
– Отпросилась, – мстительно шмыгнув носом, ответила она. – У этого подлеца и негодяя… Честное слово, убила бы его!
– Кого? – удивилась Клава.
– Аристарха Аристарховича – вот кого!
Аристарх Аристархович Дубровин был Ритиным начальником – это Клава уже знала. И весь год, что Рита работала в «конторе», он постоянно придирался к ней.
– Что на этот раз?
Рита уже окончательно успокоилась.
– «Ах, Маргарита Андреевна, разве вы не знаете, что сырье – это не то же самое, что комплектующие изделия! Сырье – это основа изготавливаемой продукции, а комплектующие – это материалы, поставляемые другими предприятиями! Прошу вас переписать отчет, а не то налоговая нас сожрет», – пропела Рита, видимо подражая голосу этого загадочного Аристарха Аристарховича.
Клава ничего не поняла. Тем не менее сказала:
– Гад какой.
– Вот только не надо изображать сочувствие… – отмахнулась сестра. – На самом деле тебе на меня наплевать.
Они некоторое время сидели молча, глядя в разные стороны. Каждая страдала о своем.
– Света Родченко в следующую пятницу устраивает вечеринку. Как ты думаешь, родители меня отпустят?
– Конечно, отпустят. Они тебе все позволяют… Ну как же, младшая дочка – самая любимая! – фыркнула Рита. – А кто эта Родченко?
– Новенькая. С осени в нашем классе.
– Новенькая? Почему? Откуда она?
– Не знаю, – пожала плечами Клава, и тут ее озарило, что и вправду никто не знает, отчего Света Родченко вздумала сменить школу год назад. – Может, из другого района переехала?
– Спросила бы! – с досадой воскликнула Рита.
«Действительно, почему не спросить?» – подумала Клава.
На следующий день она стала ждать нужного момента, чтобы подойти к Свете. Ей хотелось знать все об однокласснице, которая была для нее образцом для подражания.
Но ничего не получилось – к первому уроку Света опоздала, на следующей перемене пришла директриса и снова просвещала всех насчет общегородского конкурса – как все должны себя вести и как учиться, чтобы школа № 5555 получила первое место.
– Странно как… – прошептала Клава Лене Окоемовой. – При Якове Петровиче было все по-другому. Как-то проще, что ли…
– Говорят, отец Светы Родченко обещал привезти оборудование для лингвистического кабинета, – поделилась своими сведениями Лена. – Действительно, у нас будет самая лучшая школа!
– Школа – это не только оборудование и отремонтированный актовый зал, – подумав, возразила Клава.
– А что же тогда?
– Что-то другое… Нет, хорошо, когда все блестит и сияет, но должно быть и еще что-то.
– Учителя. У нас в школе самые лучшие учителя – это все знают! – возмутилась Лена.
– Да. Но все равно, при Стелле все стало как-то иначе… – с сомнением пробормотала Клава.
…На следующей перемене Света убежала из класса. Клава отправилась за ней, но обнаружила, что Родченко болтает с Денисом Балашовым этажом ниже.
Эти двое стояли у окна, рядышком, и снова совершенно не замечали того, что творится вокруг.
Клава сделала вид, что изучает расписание занятий возле учительской, а сама искоса наблюдала за Денисом и Светой…
Как же ей хотелось быть на месте Светы!
Следующим уроком была литература.
– Итак, как мы договаривались, сегодня каждый из вас прочитает свое любимое стихотворение, – начала урок Вера Ивановна. – Аверин!
Глеб Аверин (первый по алфавиту), глядя в окно, холодно и четко прочитал «Я вас любил, любовь еще, быть может…».
Очередь дошла до Светы Родченко.
– Светочка, ну а ты чем нас сегодня осчастливишь? – ласково спросила учительница.
– Вер Иванна, у меня горло болит! – лучезарно улыбнулась Света. Голос при этом у нее был совершенно нормальный.
– Болит? Ну ничего, в следующий раз… – милостиво кивнула учительница. – Хромова!
Зина Хромова вспыхнула, потом побледнела. Вышла к доске и, опустив голову, тихо, неуверенно прочитала стихотворение Есенина. Впрочем, ни разу не сбилась…
– Садись, четыре.