– Сейчас... – Он тоже залез в лодку и оттолкнулся веслом от берега.
Ему было страшно – он знал, что Дуся любит его, но какой-то чересчур заботливой, сестринской любовью. Раз и навсегда пожалев его, могла ли она увидеть в нем не только несчастного сироту, но и мужчину, с которым можно связать свою жизнь?
– Говорят, здесь, в пруду, живет огромный сом, – произнес он неожиданно вовсе не то, что хотел сказать.
– О да! – моментально оживилась Дуся и зачерпнула пригоршней воду. Она сидела на корме в живописной позе, разбросав складки своего воздушного платья по сиденью, и была нереально красивой. – Помнишь Антон Антоныча, старичка с соседней дачи, что заходил к нам на прошлой неделе? Так вот, он страстный рыболов и утверждает, что видел этого сома.
– Что же он не поймал его? – усмехнулся Андрей.
– Нет, ты не понимаешь, такое огромное животное невозможно вытащить в одиночку! Антон Антоныч тоже сидел в лодке, а сом выплыл откуда-то снизу, из темной глубины, открыл пасть и выпустил огромный пузырь воздуха. Пасть у него была величиной с отверстие в печке, а зубищи...
– А потом?
– Потом Антон Антоныч с испуга ударил сома веслом. Тот перевернулся и скрылся в глубине, только хвостом махнул. А хвост у него был величиной с целое бревно...
– Вот бы увидеть! – мечтательно произнес Андрей. – Ты бы хотела увидеть?
– Да, – вибрирующим от ужаса и восторга голосом произнесла Дуся, опять погружая пальцы в воду. – И ты знаешь, не просто увидеть...
– А что еще? Поймать?
– Нет, нет... Мне после рассказа Антон Антоныча сон приснился... как будто я плаваю, а эта рыбина подплывает ко мне откуда-то снизу, разевает свою пасть, а из нее пузырь воздуха, словно она хочет мне что-то сказать! И я вот с тех пор думаю... Знаешь, Андрей, я бы очень хотела хоть раз поплавать в этом пруду. Не там, у бережка, где купальня и воды по пояс, а именно здесь, на глубине, где никто никогда не плавал. Чтобы, знаешь, было так страшно и интересно – съест меня сом или не съест?
– Есть упоение в бою... – задумчиво пробормотал Андрей, с любопытством глядя на свою спутницу.
– Да, ты очень верно подметил – «есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю...». Как там дальше, не помню, но неважно... Чтобы было чувство опасности!
– Я где-то читал, что крупные экземпляры сома иногда нападали на малолетних деревенских детей и якобы утаскивали их на дно. Ведь это же хищник! – хитро произнес Андрей. Но его слова только еще больше раззадорили Дусю.
– Да-а? – поразилась она. – А я? Как ты думаешь, сом может принять меня за добычу?
– А зачем тебе? Ты что, собираешься здесь искупаться?
– Собираюсь! – выкрикнула она, видимо, криком отгоняя страх. – А что, ты думаешь, не смогу?
– А платье? – напомнил Андрей. – Если ты его испортишь, Иван Самсонович очень расстроится. Он ведь начал тебя рисовать именно в этом платье...
– А что платье! – лихо произнесла Дуся. – Я его сниму. У меня под ним рубашка длинная, вполне пригодная для купания.
Она сказала это столь просто и бесхитростно, что кровь бросилась Андрею в лицо. Ее слова выражали последнюю степень доверия к нему, но вместе с тем – так не стыдиться можно только брата или подруги...
– Нет, Дуся, пожалуйста... – умоляюще прошептал он. – А вдруг кто-нибудь увидит...
– Значит, тебе совершенно наплевать, съест меня сом или не съест, а вот каких-то посторонних людей...
– При чем тут люди! – рассердился он. – Это ты меня за человека не считаешь, готова все с себя скинуть...
– А ты отвернись, – сердито ответила Дуся. – Если ты порядочный человек, ты не будешь за мной подглядывать!
– Нужна ты мне очень, за тобой подглядывать! Но вот если сом на тебя нападет, как я тебя буду спасать с закрытыми глазами?!
– Как? – театрально рассмеялась она. – Меня уже тогда никто не спасет, Андрюша, голубчик...
Она играла. И ей очень нравилось играть! У Андрея тогда мелькнула мысль, что Дусе не минуть актерского пути... Но все это было сейчас неважно – потому что он увидел, что она стягивает через голову платье.
Он поспешно отвернулся, все-таки заметив край белоснежной батистовой рубашки с кружевным подолом, из-под которой торчали Дусины ноги.
– Пусть тебя сом проглотит, а я тебя совершенно спасать не буду, – ледяным голосом произнес он. – Вот как хочешь, а ты все-таки сумасшедшая...
– Мама! – взвизгнула Дуся и бухнулась в воду. Лодка закачалась, едва не выбросив Андрея. Пытаясь выровнять борта, он вцепился в них руками и невольно открыл глаза. Дусина рубашка белым пятном расплылась по поверхности, а над ней веером взметнулись волосы – посреди этого черно-белого пятна было испуганное Дусино личико. Она била по воде руками, а потом вдруг успокоилась и поплыла.
– Страшно? – не слыша собственного голоса, спросил он.
– Ага... – с восторгом ответила она. – Ой, не могу... все время кажется, что кто-то подплывает ко мне снизу и даже будто что-то холодное у ноги... Ай, боюсь, дай руку!
Андрей сделал несколько взмахов веслами и подплыл ближе. Он протянул ей руку, стараясь не смотреть на открытые Дусины плечи, и в то же время не мог не смотреть.
Но Дуся не приняла его руки.
– Нет, все, прошло, – уже почти спокойно сказала она и отплыла дальше. – Но как хорошо... Вода очень теплая!
Он греб вслед за ней. Андрею все казалось, что с берега за ними наблюдает кто-то, в мифического сома он не верил. Что будет, если их с Дусей застанут в таком положении? Накажут обоих, и накажут серьезно – за то, что она осмелилась на подобное безрассудство, а его – за то, что позволил ей прыгнуть в воду.
– Я не боюсь! – закричала она издалека, посреди серебристой ряби отраженного в воде солнца, режущей глаза. – О, как хорошо!
Качались кувшинки на волнах, сонно клонились ивы... Красота окружающего ошеломила Андрея, и он решил, что подобная «тема» не оставила бы равнодушным даже Карасева. «Девушка, купающаяся в пруду». Третьяковка купила бы эту картину, и сотни праздных обывателей приходили бы полюбоваться ею. Вообще, этот пруд имел смысл, только когда в нем купалась Дуся. И весь мир имел смысл, если Дуся была в нем... Какая разница, увидит их кто-то или нет?
– Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
– Что? – обернулась она – смеющееся мокрое личико, ямочки на щеках, капли воды дрожат на черных ресницах, огненный нимб над головой.
Он скинул с себя ботинки, легкую льняную куртку и прыгнул в воду. Вода была теплой и пахла, словно отвар той лечебной травы, которой его поили в детстве.