– Ну, насчет Веры я не знаю, но именно так Аглая растолковала твои слова. А что за Вера такая?
– Тебя не касается, – отмахнулась я.
– Ладно. Продолжаю... Аглая на всех парах помчалась к тебе домой – и вовремя, потому что Саша твой уже начинал беспокоиться, где невеста и все такое...
– Ну он-то не мог поверить этой чепухе!
– Тем не менее поверил. Побледнел, конечно, в личике изменился... Я тебе это все со слов Аглаи передаю, мы с ней чуть позже созвонились. Оказывается, он знал о моем существовании, знал мое имя. Он знал, что мы недавно встречались и что я подарил тебе браслет... В общем, к концу их с Аглаей беседы Саша уже стал собираться, чтобы съехать с твоей квартиры.
– Он поверил... – с отчаянием повторила я. Мои намеки Аглае, браслет, упоминание о Денисе... Все сложилось одно к одному. Из жалких, ничтожных мелочей и оговорок сложилась чудовищная ложь, в которую все поверили. И я вдруг с неотвратимой ясностью поняла, что во всем произошедшем виновата сама. Только я и виновата.
– Лис, милая Лис, все вышло как нельзя лучше... Тебя никто не будет искать – я Аглаю предупредил, что некоторое время ты поживешь вдали от города, на природе. Она обещала уладить дела с работой, если что... Ведь занятий в институте не будет почти до середины февраля – Татьянин день? Каникулы...
Господи, как я любила Татьянин день и каникулы! Как веселились студенты, даже если за ними числились несданные «хвосты», как радовались сами преподаватели, заражаясь этим снежным январским безумием...
– Вот что... – Я подскочила к Денису, вцепилась в воротник его пальто дрожащими руками. – Немедленно... немедленно ты должен отвезти меня в город! – В голове билась одна только мысль – я все объясню Саше, он мне поверит...
– Поздно, Лис, да и ни к чему. Свадьба все равно сорвалась.
– О господи...
Я подбежала к двери, заколотила в нее, потом попыталась открыть оконную раму, хоть я и до того несколько раз пыталась, и снова у меня ничего не получилось. Второй этаж... Если бы я открыла окно, то прыгнула бы вниз. Непременно! Там столько снега, сугробы – не разбилась бы... Ограда? Ерунда! Я бежала бы до Москвы босиком, в этом дурацком шелковом пеньюаре, я бы сумела все объяснить Саше... Он бы понял и простил меня...
– Лис...
– Выпусти меня! Выпусти немедленно!
Денис посмотрел на меня – бледный, мрачный, с горящими глазами – демон, а не человек. И вдруг вытащил из кармана пальто пистолет. Положил его на край дивана.
– Вот.
– Что это? Зачем? – пробормотала я, дрожа так, как будто в самом деле стояла по горло в снегу.
– Это оружие, – тихо произнес Денис. – Им можно убить. Убей меня. Ключ в кармане... Только так ты выйдешь отсюда. Милиции расскажешь правду, что тебя похитили. Пеньков подтвердит. Он все подтвердит, он добрый. Тебе ничего не будет, ведь ты – жертва.
– Стрелять в живого человека? – Я придвинула пистолет к себе. – Я не могу...
– Если ты действительно хочешь отсюда уйти... – серьезно сказал он. – Лис, я тебя люблю. Я не могу без тебя. Лучше убей...
– Что за дешевый спектакль! – не слыша собственного голоса, воскликнула я, сжимая в ладони пистолет – неожиданно тяжелый, массивный, серебристого цвета.
– Да нет, я говорю серьезно, – сухо произнес Денис. – Я не дурак, я все просчитал. Свою собственную жизнь просчитал – на много лет вперед – и понял, что мне без тебя жизни не будет. Решай.
– Нет, ты все придумал! Здесь, наверное, и патронов-то нет... – вертя пистолет в руках, пробормотала я. – Это, вообще, просто игрушка...
– Проверь. Сначала опусти предохранитель. Вон он, сбоку... – Я выполняла его команды, как завороженная. – Так, умничка. Теперь передерни затвор. Он сверху. Положи ладонь и потяни на себя. Ты тысячу раз видела, как это делают в кино. Теперь целься. Чуть потяни спусковой крючок на себя, до небольшого упора. Теперь задержи дыхание, чтобы не сбить прицел. И нажми пальцем сильнее...
Массивный пистолет прыгал у меня в руках, точно живое существо. Держа его обеими руками, я нацелилась Денису в грудь. Я была абсолютно уверена, что ничего не произойдет, если я нажму пальцем сильнее. Все это – игра, спектакль, Денис притворяется... В конце концов, я не могла поверить, что он настолько меня любит. «Ты холодная, Лис, у тебя рыбья кровь!» – Не он ли твердил мне когда-то эти надменные слова?
– Ну?..
В последний момент я сместила прицел левее – просто так, на всякий случай. И тут произошло нечто странное. Чего я вовсе не ожидала...
Что-то грохнуло, взвизгнуло, посыпалась штукатурка... Не знаю, то ли из-за отдачи, то ли от изумления, я упала назад на диван.
Тишина.
Неужели я убила человека?
Я вскочила на ноги, потом снова упала...
Пистолет валялся на полу. Денис сидел в кресле, закрыв глаза. Я его убила?!!
– Господи, господи... – забормотала я и бросилась к нему. Ни крови, ни явных ран на нем не наблюдалось. Но кто знает? Кажется, при некоторых ранениях крови почти не бывает, смерть наступает мгновенно...
– Ну, что? Проверила? – шепотом произнес он. – У тебя есть второй шанс. Только, пожалуйста, целься лучше – я не очень-то хочу мучиться перед смертью.
И только тогда я заметила, что пуля попала в стену – на полу лежали куски штукатурки, белая пыль...
– Ты жив! – с ужасом и восторгом крикнула я и бросилась Денису на шею. Я была так рада, что не убила его, что не убила человека...
– Милая Лис, – пробормотал он, обнимая меня. – Милая, милая Лис...
– Я не буду... Я не буду стрелять... Делай, что хочешь! Ты извращенец...
– Ты ведь любишь меня, да?
– Нет...
– Ну, перестань, Лис, – зашептал он, гладя мои волосы. – Нельзя быть такой упрямой.
– Ты... В конце концов, это пошло, – сказала я первое, что пришло мне в голову. – Это дешевый любительский спектакль... Это оперетта! Не эстетично, грубо... Грезы-слезы. Любовь-кровь...
– Но другого-то выхода не было! – с отчаянием произнес он. – Ты же такая упрямая!
Я оказалась прижатой к его груди, а он прикрывал меня полами своего пальто. Такого отчаяния, как в эти минуты, я не чувствовала никогда в жизни. Я погибла. Вся моя жизнь погибла. Только сейчас я поняла, что свадьбы не будет. Что Сашу я потеряла навсегда...
– Что же дальше? – безразлично спросила я.
– Дальше... Поживем здесь до конца каникул. Когда тебе надо будет идти на работу?
– Десятого февраля, – машинально ответила я.
– Вот и прекрасно – поживем тут до десятого февраля. Тут хорошо, Лис, такая сказочная зима... Всю жизнь я ее ненавидел – грязь, пробки на дорогах, скользко! Только сейчас я полюбил зиму. Тут хорошо...