Явилась привередливая дама по фамилии Сидорова. Лара подстригла ей волосы и уложила их в сложную высокую прическу, отчего дама стала похожа на английскую герцогиню, только стервозно-кислое выражение лица немного ее подводило. При этом Лара терпеливо выслушала исповедь дамы о негодяе-спонсоре, который всю ночь шлялся по казино. Потом пришла милая девушка, которая волновалась перед ответственным свиданием, потом сама госпожа Носкова доверила Лариным ручкам свои седые кудри, потом…
К середине дня образовалось небольшое окно, и Лара уединилась с Геллой в комнате для персонала. Сегодня Гелле подарили огромную коробку конфет, и она ими всех угощала. Лара пила кофе и болтала с подружкой о всяких пустяках.
– Счастливая ты, Лариса, – сказала Гелла, выбирая из коробки те конфеты, что были с ее любимой начинкой – розовой нугой. – Сколько ни ешь, никак на фигуре не отражается.
Гелла была тоже девушкой с рекламной картинки, но скорее с той, на которой рекламировались изделия какого-нибудь мясоперерабатывающего комбината – на фоне буженины или «Докторской колбасы» она смотрелась бы превосходно.
– Это все гены, – философски заметила Лара, кладя в рот шоколадку. – Если тебе не суждено похудеть, то никакие диеты не помогут.
– А я вот хочу по методу известной певицы…
– Может быть… Слушай, ты заметила, «сама» сегодня не в духе? – Лара имела в виду хозяйку салона.
– У нее дочка замуж вышла, и очень неудачно, – Гелла, как всегда, была в курсе. – Зять пьет и по бабам таскается…
– Не повезло девочке!
– Не всем же должно везти. Это ты у нас… Хотя я считаю, повезло не тебе, а Игорю. Господи, и надо ж так носиться с мужиком! Он хоть в магазины ходит?
– Ходит, Геллочка, ходит. Сегодня вот дома остался, по хозяйству… Двери там такие хлипкие, как из картона! Столько всего еще переделывать надо…
– А ребенка когда?
– Вот только устроимся… Как ты думаешь, «сама» меня не попрет?
– Из-за ребенка? Вопить будет, но не попрет, ты у нас ценный кадр. Правда, в декрете долго засиживаться она тебе не даст.
– Ничего, я потом няньку найду.
– А ты видела ту фифу, которой я химию делала? Не понравилось ей. Сказала, что на продавщицу стала с такой прической похожа.
– Ты бы ей предложила сначала на компьютере смоделировать.
– Я предлагала, только ее жаба задушила, тридцать долларов жалко стало.
Геллу позвали в зал, и Лара осталась сидеть одна. В окно был виден старый московский дворик – совсем как тот, из которого она недавно уехала. Неподвижно стояли голые тополя, в песочнице сидела огромная ворона и, склонив голову, хитро наблюдала, как к ней крадется черная кошка…
В сердце вдруг медленно вползла тревога – Гелла права, Гарик так инфантилен. Но она не представляла себе рядом с собой другого мужчину. Кровью и мясом, как говорят, она приросла к этому милому мальчику с золотыми кудрями. Вечному мальчику, который держал в своих теплых ладонях ее сердце. А разжал бы их, и она бы умерла.
…Тем временем Игорь смотрел, как мастера приваривают железную дверь к его новому жилищу. Сначала он по-хозяйски ходил возле, по старой лестничной площадке, наблюдая за работой, потом ему это до смерти надоело, и он засел в теплой кухне с газетой. Писали о разном – о войне, о новом компьютерном вирусе, от которого уже произошло много убытков, о способах выращивания рассады и о новомодном средстве борьбы с облысением. Когда газета была прочитана от корки до корки, мастера как раз закончили работу. Игорь подергал за ручки, пощелкал ключами, расплатился с рабочими и принялся снаружи прикручивать золотые циферки с номером квартиры. Он так увлекся, что не заметил, как рядом с ним встал какой-то человек и с видом знатока пощупал дерматиновую обивку на новенькой двери.
– Вы кто? – с достоинством спросил Игорь, глядя сверху вниз со стремянки, на которой стоял.
– Будем соседями, – сказал человек и протянул Игорю руку. – Константин.
Игорь слез со стремянки и с удовольствием потряс протянутую руку.
– Игорь, – просто ответил он. – А прежняя дверь очень хлипкая, одним ударом можно вышибить.
– Да, нам тоже такая нужна. Где заказывали?
Игорь сказал.
– Сталь двусторонняя? А ребер жесткости сколько? И почем?
Мужчины увлеклись обсуждением достоинств приобретения Игоря и совершенно забыли, что каких-то пять минут назад ничего друг о друге не знали. Они ощупали и чуть ли не обнюхали новую дверь сверху донизу, потом плавно перешли к той, за которой обитал Константин, и обсудили ее, а в заключение принялись советоваться насчет того, где выгоднее и ближе купить стройматериалы, необходимые для перепланировки жилища, – в новых квартирах все было сделано наспех и не по вкусу вселившихся хозяев.
Они не заметили, как оказались на подоконнике возле мусоропровода, дружно покуривая Костины «Морли», – это уже было почти приятельство. Игорь даже хотел позвать соседа к себе, но вспомнил, что кое-какие из Лариных поручений он не успел выполнить.
– Где работаешь? – спросил он, продолжая доверительный разговор.
– Я редактор, – сказал Костя. – Пока еще не главный, правда… – и он усмехнулся. – Работаю в журнале для молодежи «Всегда и везде». Еще и статьи пишу к тому же. И редактор, и журналист. Приходится крутиться – журналишка новый, кадры бестолковые, еще ничего не устоялось…
– Так интересно же! – с воодушевлением воскликнул Игорь. – Я всегда завидовал людям творческих профессий. В их труде есть что-то такое, что не дает погрязнуть в обыденности жизни…
– Нет, абсолютно никакого романтизма! – засмеялся Костя. Он вообще был очень смешлив и добродушен, довольное выражение не сходило с его лица. Огромный, лохматый, он напоминал медведя, забравшегося в малинник. – Проблемы нашей молодежи, места, где можно потусоваться, всякие сердечные советы… Отрава! Я уже давно вышел из этого возраста, да и вообще…
– А сам ничего не пишешь? Ну, типа, как писатель?…
– Хороший вопрос! – Костя крякнул, давя сигарету, и быстро переменил тему: – А ты-то где работаешь?
– Офис-менеджер. Оргтехника и всякие комплектующие… А жена парикмахером в салоне. Она – мастер высшего класса.
– Тоже творческая профессия, – как бы одобрил Костя, кивая огромной лохматой головой. – Искусство вечно, красота – бесконечна… А моя Лялька художник.
– Здорово.
– И платят хорошо, – серьезно согласился Костик. – Сейчас полно желающих, которые мечтают себе авторскую работу на стену повесить, да чтоб в золотой раме. Эксклюзив, так сказать. Только я ее не понимаю… – он вдруг перешел на шепот.
– В каком смысле?
– Ее творчество не понимаю. Она, конечно, в Суриковском училась и награды всякие завоевывала, и в своем журнальчике я про нее статейку тиснул – так и так, молодое дарование… Но что она хочет сказать своими картинами – без понятия.