– Странно… парни у Тарасова профи до мозга костей, не чета вам, они не могли не просчитать все варианты операции. Что-то здесь не так.
– Какого дьявола они вообще искали в Серебряном Бору? – пробурчал Жека. – Да еще первого января?
– Потом узнаем, – сказал Буй-Тур. – Уверен, все эти странности как-то связаны с делами князя. Хотя все равно не понимаю, как Тарасов и его команда допустили, чтобы их так лихо повязали.
Данилин помялся, не решаясь высказать свои соображения.
– Может, это был спектакль? – предположил Буй-Тур. – А на самом деле никто никого не хватал?
– Я бы это понял, – качнул головой Андрей. – Все было всерьез. Двое парней погибли. Я мог вмешаться, но вряд ли это изменило бы исход боя. К тому же там был… – Он снова заколебался.
– Кто?
– Может, мне показалось… но командовал группой захвата один весьма необычный человек… владеющий приемами …
– Ребятишки Тарасова и он сам тоже владели неслабо рукопашкой.
– Я имею в виду приемы трансфизического воздействия. Не знаю, верите вы в это или нет, но существует реальная магия боя, законы которой базируются на пси-энергетике. Так вот этот человек, похоже, владеет системой магического оперирования. Он вмешался в операцию захвата дважды, и оба раза со смертельным исходом.
– Почему вы решили, что он маг?
– Я не говорил, что он маг, – слабо улыбнулся Данилин. – Но он явно на голову выше любого вашего рукопашника. Я видел.
В кабине машины установилась тишина.
– Да хрен с ним, с магом! – нарушил ее Влад. – Не верю я в эти колдовские заморочки. Мой старик говорил: «Бога нет и никогда не было, это медицинский факт». А раз бога нет, то и магов никаких не существует. Я еще не встречал человека, переваривающего девятимиллиметровые пули.
– Правильно, сержант. – Олег похлопал его по плечу. – Что будем делать, командир?
– Нужна рекогносцировка, – буркнул Жека. – Не зная местности и планов объекта, мы запросто можем попасть в мясорубку.
– К сожалению, об этом придется забыть, – вздохнул Буй-Тур. – Нужен простой, эффективный, наглый способ проникновения на территорию поместья, куда увезли Тарасова. Есть идеи?
– Это самоубийство, – снова не выдержал Жека, заметно нервничавший. – Там небось кругом телекамеры понатыканы, электрозабор по периметру и охраны немерено.
Олег посмотрел на него оценивающе.
– Знаешь что, сержант, или ты идешь с нами и молчишь, в крайнем случае – говоришь по делу, или…
– Что?
– Вали домой!
– Я не с тобой разговариваю…
– Заткнитесь оба! – жестяным голосом сказал Буй-Тур. – Если кому-то страшно не хочется помочь своим, пусть уходит. Я не держу.
– Он прав, – тихо сказал Данилин. – В лоб тот особняк не взять. Там и телекамеры, и скрытые огневые точки, сейчас это модно. Тем более если особняк принадлежит вашему ордену. Но я не думаю, что охраняет его батальон спецназа. Человек шесть-семь, не больше. Можно прорваться.
– Вы же говорили, что парней Тарасова брали восемь спецназовцев. Прибавьте их.
– По-моему, все они уехали. Я видел, как из ворот дачи спустя десять минут выехал микроавтобус.
– А если нет?
Данилин промолчал.
– Ладно, я понял, все равно придется соображать на ходу. У вас есть план?
Данилин помедлил.
– На соседней улице идет строительство коттеджа. Строители уже ушли, а техника осталась. Можно взять трактор и «случайно» зацепить забор дачи, на которой сидит полковник. Охрана наверняка сбежится, чтобы…
– Гениально! Пока они будут разбираться с трактором, мы проникнем на территорию с другой стороны! Остальное дело техники. Кто хочет побывать в шкуре тракториста?
– Я водил трактор, – мрачно сказал Жека.
– Хорошо, ты и пойдешь. Что еще мы можем сделать?
– Позвонить ихнему воеводе, – сказал Олег.
– Точно! – Гордей набрал на мобильнике номер Николая. – Надо было сразу догадаться…
Прошла минута.
– Не отвечает.
– Я тоже ему звонил, – негромко сказал Данилин. – Безрезультатно.
– Придется идти без него. И хорошо бы взять «языка», чтобы он обрисовал нам коттедж.
– Вряд ли стоит на это рассчитывать. Хотя идея неплохая. Что ж, начинаем стриптиз. Спасибо, мастер, что позвонил, теперь мы сами.
– Я с вами, – сказал Данилин.
Гордей хмыкнул.
– Зачем тебе это нужно? Ну, мы люди привычные к такому образу жизни, к тому же обидно, что мерзавцы проникли и в наши ряды. Но ведь ты не обязан рисковать ради какого-то дяди. Да и жена твоя вот-вот родит.
– Если только говорить о справедливости, ничего не делая, чтобы ее восстановить, будет только хуже. Зло жиреет, коли ему не сопротивляться.
Буй-Тур глянул на своих «соколов».
– Правильно мыслит мужик. Ладно, пойдешь с нами. Оружие есть?
– Мне не нужно оружие, и, если позволите, я пойду первым.
– Почему?
Вместо ответа Данилин вдруг неуловимо быстрым змеиным движением вытащил пистолеты: левой рукой – у Влада, правой – у самого Буй-Тура, – приставил стволы к их головам, затем протянул оружие ошеломленным собеседникам.
– Е…ческая сила! – выдохнул Жека.
– Кажется, я понял, – с опаской и уважением произнес Гордей. – Так мы не умеем, к сожалению. Ладно, пойдешь первым. В поселок въезжаем с интервалом в две минуты. Я с мастером еду в головной машине, вы за мной.
Они пересели в «Самару» Буй-Тура, и Гордей повел машину через мост.
Без четверти восемь к дому номер одиннадцать по улице Вторая линия Хорошево-Серебряного Бора подъехал, громыхая траками, мощный бульдозер «Катерпиллер» и неожиданно для обитателей особняка, а также, очевидно, для самого водителя, вильнул влево и протаранил кирпичную стену, окружавшую дачу.
Выскочившие охранники с изумлением увидели пролом в заборе, заглохший трактор и водителя, пытавшегося выбраться из кабины. От него несло самогоном и луком, двигался он с трудом, и было видно, что парень в ватнике абсолютно пьян.
– Ты что, ослеп?! – рявкнул на него первый охранник, ошалевший от случившегося. – Куда полез, кретин?!
– Дык… это… я нечаянно… – забормотал тракторист, с трудом ворочая языком. – Мне б отлить…
– Я те щас отолью!
Охранник сграбастал тракториста за воротник, сбросил с гусеницы трактора на снег, начал бить его прикладом автомата, потом ногами. Парень вяло отбивался, умудряясь убирать из-под ударов голову и низ живота.
– Он же пьян в стельку! – сказал второй охранник, разглядывая угол тракторного ножа, снесшего часть стены. – Лыка не вяжет.