Трубку сняли, Колосов набрал в грудь побольше воздуха:
— Екатерину Сергеевну, пожалуйста.
— Я слушаю, Никита? Ты что? — голос Кати слабо шелестел, убитый, расстроенный.
Колосов испугался:
— Катя? Ты что плачешь? Тебя кто-то обидел? Что стряслось?
— Ой, Никита, — Катя и правда всхлипывала. — Я больше так не могу. Он уехал, представляешь? Ничего слушать не захотел, встал и уехал!
— Кто уехал?
— Вадик, — Катя уже ревела. — Вадичка уехал… А у него перелом. Ему лежать надо несколько дней. А если смещение будет? Если ребро возьмет и легкое проткнет?
— С чего это оно вдруг проткнет? Так уж и проткнет. Ни у кого отчего-то не протыкает, а у твоего ненаглядного…
— Да, тебе хорошо говорить! А я Нине звонила — помнишь Нину? Она врач. Она сказала — при таком переломе нужен строгий постельный режим, иначе могут быть осложнения. А он… Вадик с утра встал не с той ноги, начал одеваться. Сам такой бледный, больной… Я его просила — умоляла, так ведь он слушать ничего не хочет! Ему, мол, надо Долгушину «Форд» вернуть, что на стоянке у «России» стоит. Я ему зачем-то ляпнула вчера, что мы их машинами интересуемся. Ну, он и вообразил что-то там себе такое… Я Сереже Мещерскому сразу позвонила, думала, он его образумит. А оказывается, они еще вчера без меня сговорились на теплоход ехать. И представляешь — сели в Сережкину машину и укатили. — Да ничего с твоим мужем не случится. Успокойся, — бросил Колосов. — Он что, маленький? Что ты вечно как курица над ним…
— Я курица? — опешила Катя. — Ну, знаешь!
— Подожди, да погоди ты, говорю… Я не ссориться позвонил. У меня новость.
— Какая еще новость?
— Факс из Питера пришел. Они наконец-то установили личность первой жертвы. Того мужика из залива, утопленника.
— Что же ты мне сразу не сказал? — совершенно нелогично рассердилась Катя.
— Да ты заладила — мой бедный Вадик, мой Вадик ненаглядный… Успокойся, слезы вытри и слушай. Я тебе прочту. — Колосов откашлялся:
— Потерпевшим является гражданин Костылев Лев Михайлович, 1946 года рождения, русский, уроженец города Луги, по образованию врач, патологоанатом. Работал до августа позапрошлого года заместителем заведующего морга семнадцатой городской больницы Песчанногорска.
— Врач-патологоанатом? — переспросила Катя.
— Слушай дальше. Костылев проходил обвиняемым по уголовному делу некоего Пригова Александра Федоровича, работавшего заведующим указанного морга. То есть по делу своего начальника он проходил. Уголовное дело было возбуждено прокуратурой города Песчанногорска Ленинградской области по вскрытым фактам незаконной продажи тел умерших, не востребованных из морга родственниками, представителям гражданина Нидерландов Гюнтера ван Хоффа, скульптора-авангардиста, устроителя скандально известных в Европе выставок-"перформансов" с использованием трупов.
— Ой, я помню, об этом столько писали в свое время, — воскликнула Катя.
— Факты незаконной продажи тел из морга Приговым и Костылевым представителям этого ван Хоффа на этапе расследования подтвердились. Уголовное дело было направлено в суд. Они тайком трупы за деньги сбывали, ты понимаешь? Мертвецов под видом анатомических пособий для медицинских и университетских лабораторий. Была налажена целая система сбыта через Молдову в Румынию, откуда их потом забирали представители ван Хоффа. Скандал начался еще за границей — пресса вскрыла всю преступную цепочку, наши уже постфактум дело возбудили. А на суде во время первого же заседания заведующего моргом Пригова хватил инфаркт. Он умер. Костылев сразу же от всех своих прежних показаний отказался. Свалил все на своего бывшего шефа, и в результате дело в отношении него было направлено на дополнительное расследование. А спустя полгода прекращено за недоказанностью. О Костылеве долго еще писали в газетах, называя его «доктор-смерть». Потом вся шумиха постепенно затихла.
— Значит, по данным генетической экспертизы, это точно тот самый Костылев? — снова переспросила Катя. — Почему же они так долго его личность устанавливали?
— Тело долго пробыло в воде, потребовался целый комплекс исследований, потом повторные исследования. Пока его родственников искали, пока образцы для сравнения запрашивали. Но теперь это факт — первым потерпевшим в нашем списке был Костылев, этот самый «доктор-смерть», торговец трупами. Черт, еще один урод в нашу коробочку…
— Как-как ты сказал?
— Что как? Еще одна образина, говорю… Торговец трупами, чего только не встретишь сейчас на белом свете… Ты тогда точно заметила — ох, не овцы они все, эти наши мертвяки… Да, тут еще один примечательный факт.
— Какой?
— Питерские коллеги расстарались — установили пусть пока примерно день, когда этот самый Костылев пропал. Тут вот справка: были опрошены его соседи по дому. Он жил один, его еще во время следствия жена бросила. Они квартиру питерскую разменяли, и он вынужден был уехать в поселок Труд. Катя, этот поселок всего в семи километрах от Петергофа, от залива. Была опрошена также сестра Костылева, проживающая в Петербурге. Так вот, соседи заявили, что в последний раз видели Костылева где-то в двадцатых числах декабря. Сестра же сказала: последний раз они разговаривали с ним по телефону около 22 часов 24 декабря. Он был у себя в квартире. Сестра просила его медицинского совета насчет какого-то лекарства от артрита. Костылев обещал узнать и перезвонить ей на следующий день, то есть 25-го числа. Но он не перезвонил. Труп его, как ты помнишь, был найден 2 января. Тело, по заключению экспертов, пробыло в воде никак не меньше недели. Катя, я уверен, этого типа прикончили не позднее 25-го числа. У меня завтра сотрудники в Белозерск выезжают. Теперь придется кого-то в командировку и в Питер, в этот самый поселок Труд направлять. Там надо самим детально все проверять. Я бы сам туда поехал, только вот…
— Теплоход здесь, а не там, — сказала Катя. — Все самое главное тоже здесь. Ты ждешь, что будет продолжение?
— Жду, — твердо ответил Колосов. — Такие, ты сама отлично знаешь, сами остановиться не способны. Сможем ли мы его остановить — вот в чем вопрос? Что так примолкла как-то таинственно?
— Ничего… Думаю о том, что услышала. Итак, первой его жертвой был торговец трупами… Второй в Белозерске тот, кто устроил звериный Освенцим и погубил весь свой зооцирк, всех животных. Третьей была наша Блохина — страдавшая физическими аномалиями и занимавшаяся торговлей живым товаром, садистка по натуре. А четвертым был певец Боков… Никита, ты мне в понедельник дай прослушать запись допроса этого Свирского, менеджера. Ты говорил, у тебя запись есть;
— Дам, но…
— И еще знаешь что? За теплоходом ведь сейчас установлено наблюдение, да? Так ты учти — там мой муж с Серегой, они вот-вот на месте будут. И вот еще что…
— Ну что? — хмыкнул Колосов снисходительно.
— Они с Серегой или упрямые, или же.., несмотря на все факты, которые я им изложила, они совершенно не верят — не верят, понимаешь, в то, что там, на теплоходе, находится человек, убивший четырех.