Тут все очень близко… Они, жильцы этого дома, пользовались этим ходом часто. Когда в универмаг привозили…
Да, когда туда, в спецсекцию, привозили товары…
Эра дефицита наступила уже тогда…
Вот он, пожарный вентиль, – торчит из стены.
Катя безрассудно схватилась за него и повернула. Есть! И только когда шахта подъемника открылась, она поняла, что сделала ужасную, непростительную ошибку – не сказала, не позвонила Гущину, не сообщила, где она и что собирается предпринять.
А что она собирается предпринять? Проникнуть в закрытый, сданный на охрану универмаг, чужую собственность, полную товаров и материальных ценностей, ночью, негласно, уже после того, как убийца… да, убийца Хохлов пойман. Изобличен всеми уликами и сам признался в содеянном.
Можно предположить, что скажет ей Гущин, что прорычит в трубку: не смей! Я запрещаю!
Но как же тогда быть с той мольбой, с тем призывом о помощи?
«Ее еще можно спасти!»
Кто зовет ее там, в темноте?
Кто, кроме Феликса, зовет ее сюда?
Катя протянула руку и дотронулась до дубовой обшивки тайного лифта. Как тут все когда-то было отделано… И эта система противовесов… Все гениальное просто: вы входите в кабину, и ваш вес и тот противовес где-то в стене… лифт возносит вас вверх… лишь бы тросы выдержали и дверь, проклятое зеркало, открылась…
Но она же чуть не умерла тут от страха, когда Гущин втолкнул ее в этот каменный мешок и они…
Не хочу, пусти, нас тут закроют… нас тут замуруют, похоронят навечно… Не хочу, боюсь!!
Катя шагнула в лифт.
Темнота.
Шок и трепет…
Скрежет и гул…
И пол уходит из-под ног…
Лифт поднимается…
Медленно…
Сейчас он застрянет…
И тросы лопнут…
Лифт поднимается…
Остановился…
Катя, не помня себя, обеими руками толкнула дверь, и она – зеркало… большое зеркало до самого пола в нише – распахнулась легко и свободно.
Катя буквально вывалилась наружу. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Свет неяркий, и эти тени… Как и тогда, той ночью, тени ползут из углов. Но сейчас не так уж и поздно. Универмаг закрылся всего полтора часа назад. Огромный магазин… пустой магазин… и она тут, кажется, одна…
Катя привалилась к стене. Сначала отдышаться… этот глупый страх… Потом осмотреться. Прислушаться.
Все тихо. Лестничный пролет и там – третий этаж – отдел «Тысяча мелочей». Начать с него… там есть где спрятаться среди стеллажей, если придется подождать…
А чего, собственно, ждать? Надо обыскать здание… надо еще раз обыскать здание.
Стараясь не шуметь и ступать очень тихо, она спустилась на третий этаж. Лампы под потолком тут горели лишь у самой лестницы, а все остальное пространство терялось в темноте.
Полки с кухонной посудой…
Стальные ножи в деревянных подставках…
Что-то тускло блестит там… словно чьи-то глаза…
Это просто блики… металлический бок высокого термоса… И эта банка для специй прозрачного стекла, похожая на сказочную лампу, на погасшую волшебную лампу…
Внезапно в стеклянной глубине вспыхнул желтый огонек, отразился яркой сияющей точкой. Что-то, блеснувшее из мрака… свет карманного фонаря.
Катя не успела вскрикнуть: кто-то сильный и ловкий, быстрый как молния, обхватил ее сзади и зажал рот, потащил в глубь зала, в лабиринт стеллажей.
Феликс… это он… он заманил ее сюда…
Он один знает…
Феликс!!
Пуссстии!!
Тьма, как облако…
– Тихо ты…
Тьма, как угроза…
Ужас смерти…
– Я сказал, тихо ты, не брыкайся!
Шепот, похожий на свист ветра… у самого уха – жаркий мужской шепот.
– Тихо, молчи, я сейчас уберу руку, но не вздумай орать.
Кляп – ладонь, зажимавшая Катин рот…
Кто-то наклонился, заглядывая в самое лицо…
– Марк?!
Марк Южный повернул ее к себе, прижал к стеллажам, потом отстранился, однако продолжая крепко держать.
– Я, я это… ты только не ори…
– Что ты тут делаешь?!
– Я этот же вопрос тебе могу задать… да времени нет.
Его губы у самого ее лица, но вот он снова отодвинулся, явно к чему-то прислушиваясь в темноте.
– Почему ты здесь? Как ты сюда попал? – Катя пыталась высвободиться.
– Я-то через дверь, как все… Я сегодня универмаг закрывал, на пульт сдавал, вы же этого охламона-клоуна Лешку Хохлова арестовали… А ты как сюда проникла? Давай колись, чего уж теперь… Что, ход нашли твои менты? Лифт за зеркалом?
– Ты знаешь про подъемник?
– Я его раньше вас нашел, у Шеина ведь планы здания, чертежи старые… он их за большие деньги у одного старика-коллекционера купил, но все равно долго пришлось повозиться, чтобы все это отыскать.
– А зачем вам это с Шеиным? Вы что, – Катя наконец-то оттолкнула его, – тоже клад тут искали, как и Хохлов, да? Инкассаторскую машину?
Он снова крепко притиснул ее к стеллажу.
– Менты… говори, что знаешь.
– Никакого клада тут нет. И ходов других в спецзону нет, и никакого гаража под зданием…
– И про гараж знаете?
– Это ты убил тех двоих инкассаторов в Одессе? – спросила шепотом Катя. – Это ведь ты их прикончил…
– Воров…
– Они тебе все рассказали, да? Ты заставил их рассказать!
– Что, воров пожалела?..
– Я убийцу ищу.
– Я не убийца.
– А кто же ты такой, кто ты? Я…
Катя опять начала вырываться.
– Пусссти меня…
– Тихо ты… замри!
Марк снова зажал ей рот ладонью.
– Мы тут не одни, – прошипел он.
Потом очень осторожно отнял свою руку от ее лица и приложил палец к своим губам.
Темнота…
Карманный фонарь выключен.
Тени на потолке…
Марк сделал жест – двинулись, только тихо! И они пошли вдоль стеллажей к лестнице.
И тут Катя внезапно услышала какой-то звук. Шаги… потом что-то звякнуло.
Они замерли, прижавшись к полкам. И простояли так, казалось, целую вечность. Затем Марк снова сделал жест – идем…